периодичностью примерно раз в неделю… Поток. Конвейер. Не бывает на свете маньяков, убивающих с такой производительностью и регулярностью.
Попытка приблизиться к убийце (убийцам?), разобравшись с личностями жертв, тоже поначалу не принесла успеха.
Сланцы – городок маленький, на свет возникший благодаря месторождению одноименного минерала. Все вновь прибывшие как на ладони – но никакой полезной информации раздобыть не удалось. Ни у кого у местных жителей не отложились в памяти молодые приезжие женщины, неожиданно и неизвестно куда исчезавшие… Предположение о непонятно зачем привезенных издалека трупах постепенно подтверждалась.
Откуда? И почему именно сюда? И каким способом?
На первый вопрос имелось три варианта ответа, ибо попасть в один из самых глухих райцентров Ленобласти можно было тремя путями.
Во-первых, Санкт-Петербург. Вот уж где народу пропадает множество… Но идентичность найденных останков с пропавшими петербурженками без сложнейших генетических экспертиз не установишь. А Три Кита за такие экспертизы по рапорту полевого агента, без санкции высшего начальства, не возьмется. Тупик…
К тому же оставалось сомнение, первым делом озвученное Лесником. По Таллиннскому шоссе – оживленной международной трассе – один раз криминальный труп провезти можно. И два раза можно… Но постоянно действующий канал? Ох как сомнительно. Рано или поздно дотошный постовой попросит открыть багажник…
Вариант два: в Сланцы можно попасть, проехав по тому же Таллиннскому шоссе, но с другой стороны – от границы. Если копать шире – из стран Балтии и Европы. Еще менее вероятно.
Третья возможность: трупы прибывают из Псковской области, через Гдов. Теоретически вполне осуществимый вариант. Но не отвечает на следующий вопрос: почему сюда?
Было над чем поломать голову…
Интересную догадку высказал Слава Ройтман, лучше коллег знакомый с местными реалиями:
– Поезд! Гдовский поезд! Местные им почти не пользуются – проходит через Сланцы неудобно, глубокой ночью. В основном приезжают челноки, и то не часто, – потом на автобусе едут в Кингисепп и к границе. Незнакомый человек с парой здоровенных сумок ночью на перроне никого не удивит. И может в тех сумках лежать что угодно… Или кто угодно.
Лесник переглянулся с Костоправом. Если всё так – шанс неплохой. Шанс избежать долгого, грозящего на месяцы затянуться расследования. С момента обнаружения изуродованных тел прошла неделя. Вот-вот могут появиться новые… Едва ли в том же самом месте, коли один раз случилась накладка – но подобных водоемчиков в окрестностях Сланцев хватает. И если неведомые труповозы действительно прибывают через вокзал…
– Машины даже на второстепенных трассах изредка останавливают, – задумчиво сказал Лесник. – А вот про досмотры вещей в провинциальных поездах я не слышал. Разве что у типичных кавказцев…
4.
Той же ночью они встречали гдовский поезд – безрезультатно. Пассажиров сошло на перрон трое – и все, как на подбор, женщины почтенных лет. Судя по внешнему виду и багажу, были это торговки из близлежащих деревень, подсевшие за пару остановок и загодя приехавшие к открытию рынка. Проверять, не скрыты ли куски трупов в объемистых корзинах с зеленью и цветами, Лесник не стал…
Появился Костоправ, наблюдавший за составом с другой стороны – на тот случай, если кто-то осторожный сунет червонец проводнику и попросит открыть вторую дверь тамбура.
Не нашлось таких осторожных индивидов – Костоправ молча покачал головой.
Они отправились отсыпаться, и на следующую ночь все повторилось – с тем же результатом. Вернее, без такового.
На третьем поезде – весьма запоздавшем с прибытием – приехала молодая парочка с громоздким чемоданом, вызвавшим легкие подозрения. Пришлось будить вокзального мента, загодя прикормленного (считавшего Лесника за сотрудника крутой частнорозыскной конторы).
Груз у парочки оказался неординарный: груда брошюр и листовок не то баптистов, не то евангелистов – старшина не сильно различал наплодившиеся христианские секты.
Лесника молодые миссионеры не заинтересовали – Контора старалась не вмешиваться в проблемы Церкви. Головные боли РПЦ: раскольничьи ереси, секты, противостояние с Ватиканским престолом, с сепаратистами-автокефальщиками, с Русской зарубежной православной церковью, – оставались вне поля зрения Инквизиции. Лишь когда на горизонте возникали кровавые мистические культы, практикующие человеческие жертвоприношения, – в дело вступали инквизиторы.
…Восток медленно наливался красным. Ночь, считай, пропала – и опять впустую.
– Может, на рыбалку махнем? – предложил Лесник почти всерьез. – Утро красивое… Выберемся на Плюссу, повыше города, где вода почище…
Костоправ был настроен скептично – в отношении как съедобности здешней рыбы, так и дальнейших перспектив воплощения идеи Славы Ройтмана. И заявил, что лично он отправится отсыпаться, а завтрашнее коллективное бдение на вокзале станет для него последним. Поскольку тянуть пустышки можно в одиночку, то и на вокзале стоит дежурить одному из троих, по очереди.
5.
Но именно следующей ночью Лесник уверенно подумал, едва увидев двоих спустившихся на перрон мужчин: они!
Хотя никакого громоздкого багажа мужчины из вагона не вынесли. У одного болталась на переброшенном через плечо ремне небольшая черная сумка, у второго не оказалось вообще ничего.
Однако Лесник не усомнился: они!
