Лесник сразу понял, в чем причина, но генерал-майор Пилипенко явно не разбирался в тонкостях мусульманской этики.
– Чего это ради? – спросил он не слишком приязненно, обозревая в бинокль двухъярусный надземный переход, связывающий медресе с кафедральной мечетью. – Разницы никакой, что так, что этак снайперам на прицел попадут.
Действительно, сплошь застекленные стены перехода делали весьма рискованной любую попытку пересечь тридцатиметровые коридоры – как нижний, так и верхний.
– Есть вещи, который любой мусульманин впитывает с детства, с молоком матери, – терпеливо пояснил муфтий. – Нижний переход – для женщин, и только для них. Извините за грубое сравнение, Павел Владимирович, – но вы бы воспользовались женским туалетом, если рядом есть мужской? Даже когда никто не видит?
Генерал не стал объяснять, какие именно отхожие места он предпочитает использовать вдали от сторонних глаз. Лишь пробормотал себе под нос:
– Может, они как раз и попытаются, где никто не ждет...
Но пока окруженные «барсы» никаких попыток прорыва не предпринимали – ни в мечеть, ни куда-либо в сторону. Коротко ответили по рации: дескать, передумали, не желают слушать увещеваний духовного главы здешних мусульман. И вновь замолчали. Чуть раньше поворот от ворот получил представитель президента в федеральном округе – тот, впрочем, внутрь медресе не собирался, намереваясь все переговоры вести с безопасной дистанции.
Тянут время, ждут темноты?
Возможно... Хотя должны бы понимать – с каждым часом кольцо окружения становится все глубже и плотнее. А ночь, подсвеченная десятками мощнейших прожекторов, ничем не лучше дня в видах маскировки...
Надеются на какой-то потайной отнорок? Вполне вероятно. Строительство и новой кафедральной мечети, и медресе вел как раз «Барс-аль-ислами», – при помощи вполне легальных подставных фирм, разумеется. Долго ли было прокопать потайной ход? Никто и не заметит, мало ли траншей роют вокруг строительства. Конечно, все близлежащие подземные коммуникации блокированы, но... Но стоит ожидать, что «барсы» изобрели что-либо похитрее, чем самый очевидный путь, и проложили туннель отнюдь не к ближайшему канализационному коллектору...
К тому же Лесник питал самые черные подозрения касательно того,
Генерал ничего не знал про подземное гнездо «барсов». И не должен был узнать.
2.
– Возможно, мне стоит еще раз поговорить с ними по рации? – предложил муфтий.
– Незачем, – отрезал генерал-майор. – Не отзываются на вызовы, подлецы... Отправляйтесь-ка к себе, Ибрагим Русланович, да начинайте готовить подробный рассказ о взаимоотношениях муфтията с «Барсом»... Потому как вопросов к вам встанет множество. А мы уж тут сами как-нибудь управимся.
Муфтий холодно распрощался и отправился к своей машине.
– Зря вы так с ним... – негромко сказал Лесник.
Полковничьи погоны (которые, впрочем, пришлось снять с камуфляжа) и бумага от Совета Национальной Безопасности (вроде даже настоящая) позволяли общаться с генералом подобным образом.
– Не зря... – уверенно сказал Пилипенко. – Очень даже не зря. Подумаешь, муфтий... Да хоть сам шейх-уль-ислам! Бандиты осиное гнездо свили у него под носом, а он невинной овечкой прикидывается. Ни сном, мол, ни духом...
Лесник понял, что спорить бесполезно. Генерал-майор явно относился к породе людей, четко усвоивших тезис: «Ислам – питомник терроризма!» Нет смысла доказывать, что зеленое знамя – лишь фиговый листочек для отморозков, нарушающих все законы шариата. Маска, за которой скрывается волчий оскал, – а у волков нет ни национальностей, ни религий...
Но генерал слишком не в духе, чтобы выслушивать такие рассуждения. Раздражает его поведение террористов – не требуют освободить боевиков, сидящих в российских тюрьмах, не заикаются о миллионах долларов выкупа и о заправленном самолете... Сидят себе под землей и встречают автоматным огнем всякого, кто пытается приблизиться к медресе.
Пилипенко давно бы отдал приказ о штурме, благо заложников внутри не так уж много – полтора десятка учащихся медресе да пара преподавателей. Плюс мальчишки в подземных камерах, но о тех мало кто знает, давно числятся пропавшими без вести...
Но из Москвы получен категоричный приказ – до последней крайности не прибегать к силовым действиям. Дело тонкое, политическое: любой взрыв на территории главной мечети республики, даже любой выстрел в ее сторону отзовутся эхом во всем мусульманском мире. В общем, работать в белых перчатках...
– Надо штурмовать, товарищ генерал-майор,– сказал Лесник. – Неожиданно, днем. Сейчас.
– Это официальное мнение Совбеза? – поинтересовался генерал. – Тогда, товарищ полковник, предоставьте его в письменном виде, по всей форме. Но пока операцией командую я, – с оружием в сторону мечети и медресе никто не пойдет. До тех пор, пока не будет получен приказ оттуда, – генеральский палец указал прямиком на зенит небесного свода.
– А мы без оружия... Передайте террористам по рации: так мол, и так, к вам для переговоров отправляются двое невооруженных представителей Совета Безопасности.
– За дурака держишь, полковник? У них же рация отключена.
– Но вы передайте, да под камерами, пусть всё для истории зафиксируют. Мы и в самом деле открыто пойдем, к главному входу. Без всякого подвоха, без пулеметов под полой.
