полетами вниз, на землю, но и полетами вверх! В частности, чтобы завтра же за обеспечил нас рейсом на Иркутск!
– А нас – на Кишинев.
– На Мурманск!
– На Ригу!
Все выпили кофе.
– Теперь, товарищи, у нас осталась только одна мечта, – продолжал Аркадий.
– Какая?
– Поспать, – сказал саксофонист.
– Найти кота товарищу Туркину! – закончил Аркадий.
Туркин вздрогнул, засмущался.
– Да я сам, спасибо…
Вдруг щелкнул репродуктор, и над залом разнесся вежливо – холодноватый женский голос:
– «Вниманию пассажиров, вылетающих рейсом 4122 на Тюмень. Ваш вылет задерживается на два часа по метеоусловиям…»
Лица пассажиров помрачнели.
– Опять… – вздохнул кто-то.
– Это новая смена пришла. Они еще ничего не знают! – догадалась Надя.
– Валя, спой, – попросил саксофонист.
– Что ж… – певица повела плечом. – Только вы подыграйте. Музыканты расчехлили инструменты, и над залом поплыло;
Стоял в ночном поле иркутский самолет на старте, и ветер трепал разноцветные ленты у него на крыльях. Прожектор высвечивал далекий снежный путь.
Аэровокзал спал. Спали пассажиры в зале и сотрудники аэропорта на рабочих местах.
Спали самолеты на стоянках.
Спали пассажиры иркутского рейса в салоне.
Спали индикаторы.
Спал руководитель полетов Афанасьев в больнице.
Ворочался во сне Горохов.
Не спал только кот ангорский дымчатый, который прогуливался по аэровокзалу, обходя спящих пассажиров и неслышно ступая по мраморному полу мягкими лапами.
Лунева разбудил будильник.
Он поднялся с кровати, начал делать утреннюю гимнастику. Пело утренние песни радио.
Потом Лунев брился. Он был сосредоточен.
Жена проводила его до дверей. Лунев был в форме. Он молча поцеловал жену.
Лунев вышел на улицу, сел в «Жигули», завел мотор и поехал.
Он ехал по городу – сосредоточенный и собранный. Машина свернула на шоссе. Вдалеке виднелось здание аэровокзала.
Лунев оставил машину на стоянке и направился ко входу в аэровокзал. Вокруг не было ни души. Под стеклянными дверями вокзала съежился на морозе ангорский кот.
– Ну что? Холодно? – Лунев наклонился, взял кота на руки.
Так он и вошел в аэровокзал – с котом на руках. И сразу рядом с Луневым тихо и услужливо возник Чиненков.
– Разрешите, Геннадий Сергеевич… Котика…
Лунев передал ему кота и пошел через аэровокзал твердым спокойным шагом, будто не замечая, что пассажиры встают со своих мест, провожая его глазами.
Так он и шел в фокусе людских ожидающих взглядов, а за ним мягко шагал Чиненков с котом на руках, а еще позади плелся с корзиной бедняга Туркин.
