— Что вы думаете о современных женщинах? — спросила Джоди.
— Сначала спросите их, что они думают о нас, — отозвался Билл.
Длительная пауза.
— Кажется, вам есть что еще сказать по этому поводу, — подзадорила его Джоди.
— Ну, у меня такое чувство, будто они ищут что-то, чего мы им дать не можем. По крайней мере, я не могу.
— Например?
— Не знаю. Но…
Джоди ждала. Похоже, зелье откровенности выдыхалось.
— Ну, пожалуй, мне кажется, что современные женщины не слишком любят мужчин, — вздохнул Билл. — Завести мужчину для них сродни покупке машины. И эта машина может им не нравиться. В смысле им кажется, будто они хотят именно эту машину, а потом выясняется, что и цвет не тот, и марка не та, и с двигателем что-то не так.
— Да не нужны им никакие машины! — заорала из-за камеры Диди.
Джоди зашипела на нее — не положено оператору брать на себя функции ведущего, — и интервью на том завершилось.
Диди потянулась к выключателю; я поднялась и обнаружила, что в дверях стоит Джоди. Я настолько была поглощена фильмом, что не слышала, как она вошла.
— Я должна была на это посмотреть.
— Конечно.
— Жалкий он какой-то, да? — с надеждой спросила я.
— Я думала, ты расстроишься, потому и не хотела тебе показывать, — сказала Джоди.
— Да, но я рада, что посмотрела. По крайней мере, теперь знаю, как на него действует марихуана.
— Нет, — Джоди помотала головой. — Травка тут ни при чем.
— Ты же угостила его, — удивилась Диди.
— Нет, я только предложила — думала, он тогда расслабится. Он же не мог говорить. Но он к косяку и не притронулся. Сказал, в жизни не пробовал и не попробует. Что я, конечно, уважаю, — добавила она, придав лицу выражение глубокой искренности. — Во всяком случае, это был самый настоящий Билл. Откровенный и трезвый.
— Чай с ромашкой? — предложила Диди.
В конце концов я просто отправилась домой. В дом без Билла. И ни о ком другом я думать в тот момент не могла.
Глава тридцать четвертая
Наконец мне позвонили из отдела здравоохранения. Спрашивали, сколько я хочу за плакат, наклейку и заднюю обложку брошюры. Сгоряча я назвала ровно свою арендную плату за месяц и тотчас об этом пожалела. У приличного свободного художника девяностых должна быть тарифная карточка, верно? Но у меня ее нет. Даже визитки и той нет.
— Ну, это в пределах, — ответили мне.
— Что же, отлично.
— Почему бы вам не зайти к нам, скажем, во вторник?
— Отлично.
— В три часа. Устроит?
— Вполне.
И разговор закончился. По какому-то невероятному везению выходило, что я получаю столько же, сколько и за «Сухие завтраки». Просто отлично! Я вся сияла — хотя в телефонном разговоре выставила себя полной кретинкой.
Ни одна порядочная женщина девяностых, она же свободный художник, не стала бы обзванивать всех подряд, чтобы похвастаться. Но я, конечно, обзвонила. Мама обрадовалась. Наверное, подумывала, что подколодной крысе из Лос-Анджелеса придется платить алименты.
— И еще у меня есть брошюрка для парикмахерской.
— О, вот это хорошо.
— Она называется «Удача».
— Ну, им же как-то приходится именовать себя, — философски заметила мама.
Вечером, валяясь на диване, я не могла отделаться от назойливого ощущения, что рядом со мной больше нет того человека, с которым действительно хотелось поделиться новостью. Не с Дэном и не с Пьером. С Биллом.
Прошлой ночью, когда я лежала без сна, в голове у меня снова и снова прокручивалась та кошмарная сцена — девичник с Интернетом. Мне казалось, что мы гоготали, как свихнувшиеся гиены, и упились хуже Оливера Рида.[23]«Современные женщины не слишком любят мужчин». О господи, неудивительно, что он так и подумал: держу пари, слышал каждое слово.
Может, в тот вечер, возвращаясь со сквоша, Билл остановился у моей двери, хотел постучать и по- соседски заглянуть на огонек. Или занести очередную железяку, что я отдавала ему в починку. Я будто видела эту сцену. Билл, застенчивый, скучающий по дому, стоит у моего порога, а я хриплым пьяным голосом ору про дикарей, парней из «Фути шоу», мальчиков со стимулирующими презервативами, преступников, педофилов, типов из Бонди в мушиных очках и мужчин, которые носят бейсболки задом наперед. «Любовь порой приходит в чужом обличье». Надо думать. К истеричкам вроде меня по-другому и не подъедешь.
Черт! Я схватила трубку и набрала номер Хилари.
— Да?
У нее был Пол. Опять, наверное, положил голову ей на колени — поэтому ее голос и звучал так странно.
— Слушай, как можно найти Билла, не обращаясь в полицию?
— Гм. Погоди-ка, я спрошу.
Бу-бу-бу. Спрашивала она, конечно, Пола.
— Ничего не можем придумать, — сообщила она наконец.
Конечно, не могут. И не пытались даже.
— Через Интернет не искала?
— Пыталась, — вздохнула я. — Позвонила его провайдеру, но они сказали, что он разорвал контракт и отключился.
— А они могут его как-нибудь найти?
— Ну, они запустили поиск по имени и нашли только Билла Брайсона, Билла Клинтона и Билла Кросби.
— М-да.
— Кажется, он не хочет, чтобы я его нашла, — мрачно проговорила я.
— Нет.
— Нет.
— Жаль.
— Ничего.
Тут Хилари осенило:
— Мы собираемся на выходные в Байрон. Хочешь, присоединяйся.
— Только не втроем.
— Да нет, целая толпа собирается. И Джоди, и Диди. Едем в Байрон-Бэй на… — Хилари запнулась, вспоминая название, — на Фестиваль женских короткометражек.
— А мне показалось, что ты этот фильм терпеть не можешь.
