хочет брать ответственность за их жизни на свою грешную душу, девочка подбежала к кондотьеру – а дело было на привале – и, глядя снизу вверх, сказала, что проведет их к домику ландграфа.
Не к замку, а к домику! Вот красота-то!
Правда, теперь, глядя на бревенчатый бергфрид, Кир думал: «А почему бы деревенской девчонке не назвать этот сруб домиком? От крестьянских домов он ведь отличается только размерами да настилом для стрелков». А тогда он посмеялся немало, стараясь, чтобы она не заметила и не обиделась – все-таки к умалишенным нужно относиться с жалостью, а не с насмешкой. Они же не виноваты, что Триединый лишил их разума!
Но чего тьялец никак не ожидал, так это того, что Цветочек выведет их к замку ландграфа. Это же надо! Очевидно, она скиталась гораздо больше по лесам и холмам Тельбии, чем озабоченный поиском меда бортник Ингальт. Бродила, запоминала… Нет, не так, конечно, как человек запоминает дорогу, а как помнит обратный путь увезенный из дому котенок.
– Ну, что, господа хорошие, – невесело проговорил Кулак. – У кого будут какие предложения?
– Да уж попробуй тут предложи! – возмутилась Пустельга. – Как к нему подступиться, к графу этому?
– Я бы ночью натаскал хвороста, – задумчиво почесал в затылке Мелкий. – Они-то тут все равно олухи олухами – не услышат, хоть конем скачи вокруг огорожи. А потом подпалил бы…
– А толку-то… энтого? – почесал бороду Почечуй.
– На опушке с арбалетами заляжем, – ничуть не смутился Мелкий. – Кто выбежал – хлоп!
– Если ты помнишь, нам ландграфа живым взять надо, – хмуро бросил Кулак.
– Так я ж не против! Думаю, его мы по одежке от латников отличим.
– А если нет?
– Ну, значит, не судьба! Не повезло графу…
– У меня приказ на руках. – Кондотьер хлопнул себя по груди, но бумагу из-за пазухи доставать не стал.
– Да ладно! Приказом больше, приказом меньше… Мало ли чего в голову генералу Овиллу взбредет? А мы помереть тут должны? В лепешку разбиться?
– Вот потому, Мелкий, Кулак… энтого… кондотьер, а ты до сих пор… энтого… в подмастерьях ходишь. – Почечуй погрозил низенькому наемнику пальцем. – «Уложение Альберигго»… энтого…
– Поучи меня, дед, поучи! – сварливо проговорил Мелкий. – А то я «Уложение Альберигго» не знаю. Ты вон Малышу расскажи, он у нас зеленый и необученный как следует.
– А что ж ты… энтого… балаболка… – возмутился коморник.
– А было сказано – предложения давать. Я дал. У тебя лучше есть?
– А чего там давать? Энтого… Ночью на стены забраться – и… энтого… вперед!
– Бесшумно не залезем, – покачал головой Мудрец.
– Если их там хотя бы полсотни, перебьют и не вспотеют, – добавила Пустельга.
– Верно, – согласился Кулак.
– Ну, тогда сами… энтого… предлагайте, коли умные… энтого… такие…
– Вот потому ты, старый, до седых волос дожил, а все в подмастерьях, – ввернул Мелкий, ехидно улыбаясь.
Почечуй обиженно надул губы и замолчал.
– Подождать надо, – сказала Пустельга. – Осмотреться. Наблюдателей поставим. Посчитаем, сколько у ландграфа тут людей. А если повезет, подловим его.
– Верно! – подхватил Мелкий. – Может, он на охоту поедет?
– По грибы… энтого… пойдет! – ввернул Почечуй.
– Сам ты, старый, по грибы пойдешь! А то и подалее куда, если пошлю хорошенько! – возмутился Мелкий.
Кир прыснул в кулак.
– А ну, тихо! – нахмурился кондотьер. – Мысль хорошая. Только не пойдет.
– Почему не пойдет? – удивилась воительница.
– Чужие мы тут. Завтра охотник какой-нибудь из местных увидит наш лагерь. Захочет выслужиться или там пару монет серебряных заработать. Ландграфу расскажет. Как думаете, друзья, что дальше будет?
– Да ладно! – Мелкий махнул рукой. – Отобьемся. Уйдем.
– А Медренский? – Мудрец покачал головой. – Спугнем. Тогда точно не возьмем.
– Это точно. – Мелкий посерьезнел. – Приказ не выполним, тогда хоть в Гронд поезжай. Моржей бить…
– Э, нет! – запротестовал Почечуй. – Вы… энтого… как хотите, а мне в Гронд никак нельзя. Кости у меня… энтого… ломит на морозе.
– Вот и я про что. – Кулак потеребил бороду. – Надо думать…
– А может… – начал было Кир и замялся. Решил вдруг, что молодой еще говорить, пока не спросили. Лучше самому замолчать, чем Почечуй напомнит лишний раз.
– Что застеснялся ровно девица-краса? – повернулся к нему Мудрец.
– Говори, – разрешил кондотьер.
– Не знаю, может, глупость скажу…
– Если глупость скажешь, тебя поправят, – запальчиво заметил Мелкий. – А раз позвали, значит, за равного тебя держат. Так ведь, Кулак?
– Так, – подтвердил командир. – Ты говори, говори…
– Ну… Может, обмануть его? Подъехать в открытую. Так, мол, и так. У генералов Сасандры к тебе, господин ландграф, дело есть. Но дело тайное и секретное.
– Во-во… – радостно подхватил Мелкий. – Сулит выгоду немалую! А если хочешь, мы тебя проводим.
– Будем, так сказать, – вмешалась Пустельга, – почетным эскортом.
– Нам бы его только за ворота замка вытянуть, – закончил Кир. – А там уж, думаю, по ходу определимся.
Молодой человек умолк. Обвел глазами собравшихся.
Кулак вцепился в собственную бороду, словно хотел оторвать ее.
Почечуй чесал затылок.
Мудрец задумчиво грыз травинку.
Зато Мелкий и Пустельга прямо-таки горели воодушевлением. Ну, хоть они поддержат.
– Значит, так, – медленно проговорил кондотьер. – Что-то умное в твоих словах есть… Вот только что, пока понять не могу.
– Весь отряд… энтого… все едино не пустят, – пробормотал Почечуй.
– И с генералами что-то сильно как-то… – прибавил Мудрец. – В лоб, я бы сказал.
– А чем с генералами плохо? – поднял брови Мелкий. – Благородный Риттельн дель Овилл шлет поклон благородному ландграфу… Как бишь его по имени?
– Да какая разница, как его зовут? – отрезал верзила. – Граф Медренский может попросту ненавидеть всех сасандрийцев. Какие тогда переговоры, договоры, разговоры?
– Верно, – сказал Кулак. – А что, если наврать, дескать, мы от короля Равальяна? С выгодным предложением. Например, канцлером ему стать или еще какой холерой?
– Что-то не то… – покачал головой Кир. – Всем известно, что это Равальян сюда империю позвал. Он предложил Тельбию ввести в состав Сасандры. Не поверит ландграф.
– Точно, не поверит, – согласился Кулак.
– А если сказать, что мы от каких-нибудь мятежников? – встрепенулась воительница. – Кто, кроме Медренского, еще с Империей воюет?
– Да мало ли? – пожал плечами кондотьер. – Тут, по-моему, все воюют. То друг с другом, то каждый против имперской армии. Прямо раздолье для наемника… Эх, если бы не уложение!
– А я… энтого… слыхивал про шайку какого-то Черного Шипа.
– Ну и названьице! – Пустельга звучно плеснула в ладоши. – Мне иногда кажется, что у местных с головой что-то не то.
