все причитавшееся в золоте, Лев заулыбался и стал очень любезен. «Я вижу, ты любишь деньги больше, чем мощи святых», - отметил гость. Он решил не отталкивать Льва. Знакомство с картографом могло еще пригодиться. Его связи тоже могли оказаться небесполезны. Кто знал, что предстояло впереди?
- Пенелопа, принеси нам еще вина! - прокричал хозяин. - Добродетельный гость, ты ведь не откажешь старому ученому мужу? Выпьем за наше знакомство?
- Прекрасная идея.
Они пересели за другой стол. Тощая служанка поставила на стол кувшин и чистый стакан. Хозяин разлил вино. Они остались наедине. Двоих учеников Лев отослал сразу, как речь зашла об оплате.
- Как все теперь дорого. За чернила приходится платить как за молоко богоматери. Да простит меня господь за такое сравнение! Они ведь не исцеляют от любой болезни. Ими только нужно писать. Кто вернет нам «золотой век» Юстиниана, когда казна мудрого Анастасия всем начала приносить пользу[26]? В те лета мое ремесло давало немало. Теперь? Нет. Благо, что моя единственная дочь выбилась в люди. Достойный, достойный выбор.
Покупатель сочувственно вздохнул. Они выпили. Вино не оказалось чересчур кислым, но немного горчило. «Всегда считал иллирийские вина хуже даже македонских», - подумал Валент. Хозяин поморщился. Выкатил красные глаза.
- Ты не поверишь, почтенный. Она замужем за важным чиновником в столице.
- В наши дни непросто прокормить семью. Еще сложней удачно устроить детей. Каждому приходится изыскивать разумные пути к счастью у очага.
- Да, да, - промычал картограф.
Вино снова потекло в глиняные стаканы. Валент заметил, что не только оно доставляло хозяину радость. Толстые проворные пальцы Льва ласкали мягкую замшу кошелька. Солиды в нем согревали сердце старого ловкача.
- Скажи, почтенный Валент, бывают ли у тебя важные дела в Константинополе?
- Вполне возможно вскоре… - сухо ответил посетитель.
- Да, да. Все понимаю, - откашлялся старик. Он решил не проявлять дальше любопытство, а сразу сделать предложение, которое делал каждому серьезному покупателю: - Мой зять, Ефремий, достойный человек, со многими знакомствами в столице. Он важное лицо при логофете ведомства взыскания налогов[27]. Ссылайся на меня, если понадобится помощь. Он не откажет. Берет немного.
- Спасибо за совет, почтенный Лев.
- Ефремий, его зовут. Ох, что за время, - наигранно произнес картограф. - Несправедливости так часто происходят. Так часто…
- Как только будет нужно, сразу обращусь.
Ставни были широко раскрыты. Вечерний свет, падавший на кожу, ласкал неназойливым теплом. С улицы доносились голоса лоточников. Изредка раздавались выкрики строителей. Они ремонтировали крышу соседнего дома. Усталые люди медленно выкладывали черепицу.
- Мне тоже не мешало бы поправить крышу, - пожаловался Лев.
«А мне найти ее для себя», - подумал Валент.
- Осенью и зимой вода так и бежит. Хотел поручить это ученикам, но разве они справятся? Бестолковый народ! Только и могут переводить чернила на свою мазню. И когда только от них будет толк…
Хозяин разлил последнее вино.
- Как идет торговля на Адриатике? - поинтересовался Валент.
- Плохо. Еще десять лет назад кораблей было больше. С ними и заказов - больше. Но Диррахий и Никополь еще ничего живут. Вот города поменьше… Там одна беда. Многие совсем запустели. О Далмации и говорить нечего. Никой жизни. И все бы ничего, но налоги…
- Пошлины на все.
- Пенелопа, принеси чего пожевать!
Появилась служанка. Поставила на стол блюдо с оливками и серый хлеб.
- Угостись, почтенный!
- Благодарю.
Гость отпил вина. Взял ломоть хлеба и пару маслин.
- Так о чем я размышлял? Ах да, Салона! Там живет мой брат. Имеет мастерскую корабельной снасти. Десятка два рабов плетут канаты. И что-то кажется еще… Не помню. Хороший город, только неспокойный.
- Бывал в Салоне, - с важностью произнес Валент.
Он видел город издалека. Простившись с Романом, беглец уклонялся от ненужных встреч. Он обходил города, останавливаясь только в предместьях.
- Да, был когда-то город! Лет сорок как его разорили готы. Восстановился понемногу. Но больше селятся теперь все в Сплите, где дворец и гробница славного Диоклетиана. За стенами спокойней. Там мастерская и у брата.
- Теперь разве мирно?
- Мирно!? Минувшим летом скифы разорили всю округу[28]. У брата убежали два раба. Из самых лучших. Мастера. Как он ругался! Прости его Христос! На лодках варвары подошли к нескольким кораблям. Захватили. Разграбили. Сожгли, конечно! Какая тут торговля?
- Империя ослабла. Границу на замке никто не держат. В этом все дело. Или я неправ?
Картограф отмахнулся пухлой ладонью. Повернул голову к окну.
- Когда держали? Только, что при Константине? Так триста лет прошло.
- Разве столько?
- О! Теперь любое племя дикарей творит, что только вздумается. Кочевники, горцы, свирепые обитатели лесов - все они проникают к нам свободно. Мы здесь еще ничего живем. Слава нашему хитрому магистру Иоанну[29]. Старик знает свое дело. Иллирийская армия хоть и невелика, но кое на что способна.
- Все равно приграничные земли небезопасны.
- На севере то как?
- Когда ты у варваров, не беда. Горе, если они переплывут Дунай. И уж если попадешься им здесь, положиться можно на одно распятие. Увы!
- Печальны дела нашего государства. Еще в годы моего ученичества у славного Солона из Эфеса мы наносили на папирус много городов во Фракии и Дакии! Теперь столько нет. Выпьем за то, чтобы новый цезарь Тиверий принес хоть немного облегчения!
- Выпьем! Говорят, бог послал нам доброго правителя.
- Хвала Иисусу! Главное, чтобы щедрого! - пискляво засмеялся старик. Откашлялся. Положил на зуб горьковатую черную маслину. Сплюнул косточку.
- Твоя правда, Лев!
Валент улыбнулся. Взял хлебный ломоть. Проглотил последнее вино.
Кровельщики за окном закончили работу. Солнце наполовину скрылось за черепичными крышами домов. Морской прохладой дохнул вечер.
- Благодарю за вино и прекрасное общество, - почтительно произнес Валент, повторив про себя имя рекомендованного чиновника. - Мне пора в дорогу.
- Обращайся, почтенный. Доброго тебе пути и удачи.
Покинув картографа, Валент постарался скорее оставить город. Средств отложенных на покупку лошади больше не было. Пришлось заплатить торговцу маслом ехавшему нужной дорогой, продолжив путешествие в крытой деревянной повозке.
13
