пограничных в полевые войска, со всеми полагающимися привилегиями.
- Так это, славный Феодот? - обратился веснушчатый десятник к командующему Фракии.
«Рыжая скотина. Вот я выдеру тебе бороду, пес!» - подумал магистр, произнеся не своим голосом:
- Да.
- Слава цезарю Тиверию! Слава великому потомку Константина!
Магистр поморщился, услышав за своей спиной довольные возгласы командиров XI дакийского конного номера. «Почему спокойствие всегда приходится покупать? Да еще так дорого», - подумал он. Взгляд военного сановника обратился в сторону букелариев. Они успокоились и даже начали улыбаться. «Хорошо, что я убедил себя не спорить дальше. Все могло дорого обойтись. Силой этот сброд было не взять. Выплачу им жалованье за год и поставлю в первые ряды. Пусть кровью заплатят за свой подлый сговор, за наглость!» - мелькнуло в голове Феодота. Довольный он улыбнулся. Новые возгласы неслись к нему со всех сторон.
- Слава благородному магистру Феодоту! Долгие годы магистру!
Вечером магистр уточнил свое «да». Оставшись наедине с офицерами номера, он, комкая небольшой листок папируса, сказал:
- Это дерзкая выходка рыжего солдата вынуждает меня сделать то, на что император не предоставил мне достаточных средств. Ваша часть, а также еще шесть соединений переводятся мною в полевые войска Фракии. В течение зимы солдаты получат деньги за год службы как в пограничных войсках. Части я переформировываю. Ваше соединение передаст всадников в подчинение трибуна 5 конного иллирийского номера. Отныне вы пешая часть и потрудитесь, научить своих людей метать дротики и драться, не обращаясь в бегство, как это делают мои букеларии.
Закончив говорить, Феодот жестом отпустил командиров, не дав им задать ни одного вопроса. Он ничего не сказал о том, что принудило его повысить в статусе так много частей. «Рыжая бестия! Ты дорого заплатишь за эти мои щедроты», - беззвучно прошипел магистр, до боли сжав пальцы.
Часть 3. Победы Даврита
1
Весна пришла в землю склавин. Солнце сделалось ярче. Осветило могучих кумиров, вырубленных посреди рощи невдалеке от городища Магуры. Жрецы принесли жертвы, произнесли молитвы и магические заклинания призванные защитить воинов в нелегком походе. Дружинники оптировали. Даврит повел их на новую войну. Жадные до золота и славы перешагнули варвары как могучий великан широкие воды Дуная.
На переправах гепиды, готы и гунны пополнили силы князя. Пришли дружины и других народов, привели свои отряды князья склавинских племен. Не в одном месте, а в десятках пересекали варвары темные воды Дуная. Нескончаемым потоком шли они на новые территории. Рассчитывали завоевать, сделать своей богатую землю. Шли целыми родами. Плодородный юг манил. Обещал жирные стада и обильные урожаи. Тем, кто никогда не был на римской земле, казался он местом полным райских благ. Сытую жизнь сулили Балканы.
- Всего одному богу поклоняются римляне. Всюду строят они в честь него храмы, заполняя их золотой и серебряной утварью. Дома их знати роскошны, переполнены богатством. Даже стены покрыты золотом, - рассказывал бывалый воин молодым склавинам, таращившим от удивления светлые глаза.
- Это золото мы сдерем с них, как сдираем шкуры со здешних овец, - вторил товарищу крепкий пехотинец, выдыхая в грубую брань. - Пусть только попробуют спорить с нами, болотные кровососы! Слушай меня, Богдан! Каждый вернется домой с мешками полными серебра, золота и сверкающих всеми цветами камней. Каждый придет с собой по пять прекрасных жен!
- Римляне выбирают вождей не по храбрости, а по богатству. Они не знают вета, а во всем подчиняются своему императору - самому подлому и жадному среди людей. Византию всегда некому повести к победе.
- Что же ты говоришь, Тихомир, они не решают всего сообща? - удивился Богдан, светловолосый великан в защитной кожаной рубахе. - Разве может такое быть?
- Вот поэтому здешний народ ненавидит цезарей и всю их жирную стаю, которую мы передавим как волки ягнят. Разве они справятся с нами? Никогда! Эти твари побегут только наши дротики запоют в воздухе песню войны.
На крепком невысоком коне Даврит всматривался в потоки своего войска, переходящего по наведенным мостам широкие воду могучей реки. Медленной поступью двигались пешие ополченцы склавинских племен. Без пустой тревоги они перебирались на чужой неведомый берег. Уверенно шагали гепиды - пешие и конные, ведя лошадей под уздцы. С заносчивостью проносились гунны на маленьких лошадях, с изрезанными лицами и рыжими косами. Грозно шли готы. Как дикие степные дети начинали они улюлюкать, почувствовав под копытами коней твердую землю. С притороченными к седлам топорами в блестящих шлемах переходила Дунай дружина Даврита, главы всех союзных племен.
Воины узнавали князя. Приветствовали его радостными голосами.
- Сколько же здесь людей, Боз? - спросил Даврит, горделиво расправив плечи. Кольчуга сверкала на нем всеми лучами прежней славы и грядущих побед. - Сколько еще переходит реку в других местах? Чего молчишь, друг?
- Не знаю. Много, князь! Много, - ответил Боз. Хмуро поправил недавно порванный плащ. - Всех не сочтешь. Прикажи лучше жарить мясо.
- Да! Продвигайся к той горе и разбивай крепкий лагерь, - усмехнулся Даврит. Жестом указал место. - Плюнь на свой плащ, Боз. Завтра Перун подарит тебе новый. Эрманрих за мной, поедем к переправе у крепости. Поглядим, что делает мой брат. Бери сто всадников. Эй, старый вояка, где твои ворчливые топоры? Валите деревья - у реки мне тоже нужен лагерь.
С боевыми песнями проходили пешие склавины, молодые еще не бывавшие в походе дружинники. Князь всматривался в их лица. Прямые чистые взгляды загорались ему в ответ. В воздухе пахло утренним лесом. «Нет, империя, тебя не спасут стены из камня. Эти люди не знают легенд учащих страху. Осенью мы как хозяева соберем хлеб на твоих полях», - улыбнулся князь. Выкрикнул готу:
- Где твои люди, Эрманрих?
- Ждут тебя, князь!
- Тогда вперед!
Еще чужая, слегка сырая от утренней влаги земля разлетелась под копытами коней. Склавины переходили Дунай. Скрипели запряженные волами телеги. Ржали лошади. Тонули в человеческом потоке звуков отдельные голоса. Грозно звучали выкрики вождей и командиров, удары топоров и предвестники войны - боевые песни.
- Вот перешли великую реку. Ног не замочили. Дальше горы. Потом с ревом бросимся на врага, разольемся по всей земле, забирая, подчиняя ее себе. Говорят, зима бывает тут теплей лета, - твердили терпеливые общинники, с детства знающие две науки: растить хлеб и, когда придется, воевать. - Прогоним прислужников императора и останемся в этих местах зимовать. Перун не зря благословил наш поход. Пшеница растет во Фракии так обильно, как нигде. Рода наши заживут тут сыто, никому не служа и не давая себя в обиду.
Одно за другим валили ополченцы деревья на берегу. Стучали топоры. Скрипели грубые повозки под тяжестью бревен. Чувствуя беду, разлетались птицы. Запах смолы забивал ноздри. Смешивался с людским потом. Взмахивая топорами, трудились двести человек.
- Смотри, парень, не перестарайся. С меня твоя мать строго спросит, - чередуя слова с ударами топора, произнес пожилой склавин.
- Быстрей надо закончить. Теперь уже не скоро поработать придется. Уже когда дома строить начнем.
