колышимых ветром колосьев.
- Смотри, Амвросий, это солид. Он из самой Византии. Отец привезет таких сотни, а этот он подарил мне, - добродушно расхвастался Идарий, вытягиваясь на душистой молодой траве. - Настоящий мужчина может не работать, а только есть и спасть, когда у него много этого желтого металла. Или другого - серебра. Только одно дело останется для него - война.
Оторвавшись от забавного гула насекомых, Амвросий взял золотую монету из руки друга. На потертом грубом диске буквы все еще оставались отчетливыми.
- Феодора, - прочитал по слогам мальчик. Удивленно добавил: - Женщина!?
- Может это ваша римская богиня?
- Нет. У нас только один бог: Иисус. Он сделан из камня и стоит в больших храмах. Все люди опускаются перед ним на колени и произносят молитвы.
- Знаю, отец говорил. Вы считаете себя рабами бога. Позорное дело. Мы, склавины, чтим богов. Но мы не рабы, а свободные люди.
- Я так не считаю! - рассердился малыш.
- Кто такая эта Феодора?
- Феодора? - задумался Амвросий, разыскивая левой рукой травинку подлиней. - Не знаю такой святой. Кажется, так звали жену императора Юстиниана…
- Ух! Откуда тебе известно? - вытаращил глаза сын кузнеца.
- Валент говорил, - скромно признался мальчик, ощущая переполнявшую его гордость. - Он как-то засиделся с Рывой и готами. Это еще до похода было. Всю ночь они болтали про Византию, императоров, города. Сколько же он знает об этом!
- Ты не уснул от скуки?
- Нет! Я сам уже прочел об этом кое-что.
- Как на монете?
- Да. Гай Светоний Транквилл, - гордо произнес Амвросий[77]. - Он написал книгу о цезарях, которую дал мне Валент. В ней есть рассказы обо всех императорах Рима, о том, как они жили и чего желали достичь.
- Язык сломаешь, - проворчал Идарий. - Пойдем лучше дальше, в селение. Познакомлю тебя кое с кем…
- Пойдем, - согласился Амвросий, обрадованный, что не придется рассказывать о книге, в которой он ничего не понимал, а лишь мог разобрать отдельные фразы.
Прошагав мимо зеленого от всходов поля, дети вышли к селению. В тепле воздуха стали уловимы животные запахи двора, едкие привычные ароматы. Невысокая бревенчатая ограда отделяла поселение от остального мира. Поблизости в роще паслись молодые свиньи. Похрапывая, они отыскивали розовыми носами желуди. Несколько мальчишек в льняных рубахах и без штанов лениво следили за происходящим, развалившись под дубом. Ветки его укрывали их от солнца. С другой стороны селения тянулись огороды. За ними о чем-то шумно спорили две женщины.
«Сельская идиллия», - вспомнились Амвросию насмешливое выражение Валента. Римлянин любил посмеяться над простой жизнью общинников-склавин. Но слова его обращались лишь к немногим, наиболее близким людям. Слышал их и мальчик.
Пятнистый пес с влажными глазами выбежал им навстречу.
- Старый знакомый! - закричал Идарий, размахивая руками.
Пес радостно залаял. За дубовым частоколом подали голоса другие собаки. Ветер мягкой волной пробежал по листьям ближайших деревьев. Теплый воздух качнулся. Приятно проплыл по волосам.
- А трудно это читать и говорить на языке римлян? - полюбопытствовал сын кузнеца. - Нравится тебе это дело?
Амвросий почесал за ухом. Изучение букв не казалось ему чем-то интересным, а читать он мог только с большим трудом. Подумав, он сказал:
- Нравится? Нет. Но Валент сказал, что если я римлянин, то должен знать свой язык. Это всегда пригодится.
- Понятно, - процедил Идарий. - И откуда на свете столько языков!?
- Наверное, все дело в вавилонской башне, - робко сообщил Амвросий. - Не нужно было людям ее строить, тогда и говорили все на одном языке.
- Чего? - вытаращил глаза юный склавин.
- Так мне объяснил Валент. Правда, он при этом все время смеялся, а что такое «вавилонская башня» я еще не знаю. Может мне завтра удастся спросить. Хорошо бы с этим разобраться.
- Ты, как только узнаешь, обязательно мне расскажи. Жуть как интересно понять, откуда взялось столько языков и почему все люди не говорят нормально, как мы, склавины.
Юный римлянин пообещал другу так и сделать.
- Сейчас я познакомлю тебя с моими приятелями. Идем! - скомандовал Идарий.
Миновав ворота, мальчики подошли к одному из невысоких домов. Собака, виляя хвостом, бежала за ними. Перед грубо сколоченной дверью одной из землянок дети остановились.
- Эй, Деян, выходи! Хватит спать! - закричал Идарий.
- Кто шумит! - басом отозвалось из жилища.
«Как это он разговаривает таким голосом, как взрослый?» - задумался Амвросий.
Под ногами топтались куры. Разыскивали корм. Невдалеке с опаской поглядывая на ребят, расхаживал гордый петух. Пес равнодушно лежал в пыли.
- Свои! Не узнал, что ли?
- Иду, - снова отозвался бас, вслед за которым показался крепкий парнишка лет одиннадцати.
Дверь заскрипела закрываясь.
- Опять спишь? - спросил Идарий.
- Сплю, - пробасил паренек.
Он был светловолосым, в льняной рубахе и широких штанах. На ногах у него были плетенные из лозы башмаки - лапти. Лицо мальчика светилось веснушками. Нос выпирал горбинкой, а рот казался до округлости толстогубым.
- Я Амвросий! Привет тебе, Деян! - гордо приветствовал нового знакомого маленький римлянин, как учил его Валент.
- Это хорошо. Мне Идарий про тебя рассказывал. Говорил: ты римлянин. И тебе привет! Пускай тебя боги защищают.
- Привет! Привет! - передразнил мальчиков сын кузнеца. - Ты пойдешь с нами смотреть пещеру?
- А ты птицу бить будешь, а то я не попаду… Тогда пойду.
- Буду и вас научу! - важно произнес Идарий, хлопнув рукой по висевшему на поясе колчану. - Пошли!
У тропинки ведущей к лесу мальчики повстречали худенькую белокурую девочку, гнавшую стаю гусей. Позади ребят тянулись поля и луга, заросшие высокой травой. Еще дальше за плечами осталась река, дальше которой возвышалось городище Магуры.
- Куда это ты, Деян? - спросила она, низко опустив тонкие бровки на светло-голубые глаза. Сверкнула сердитыми искорками.
- Гони своих гусей, Дельфина. По делу я.
- Нет у тебя дела. Тебе отец приказал мешки чинить, а ты куда?
- По делу, - ответил мальчик, надувая и без того толстые губы. - Не видела ты меня. Ясно!?
- Как не видела? - не обращая внимания на окружающих, возмутилась малышка. Щечки ее зарумянились, а изящные губки сложились бантиком от недовольства.
- Скажи, за лозой ушел. Черемуху хорошую искать буду. Для корзин, а мешки я завтра дочиню.
- Скажу! - неодобрительно произнесла девочка. Мотнула пышными косами и погнала крикливых птиц дальше.
