Амвросий вздохнул. Тревога отошла. Накануне церемонии он опасался, что склавины принесут в жертву Перуну одного или нескольких пленных. Он знал, что к человеческим жертвоприношениям прибегают лишь в особых случаях, но все равно боялся смотреть на убийство людей. Смерть кур не трогала его совершено.
В воздухе запахло ароматными смолами. Захрустели в очаге сухие поленья. Розовы всплески поднялись выше.
Двигаясь по цепочке, дети проходили мимо вечного огня и клали в него свои дары. Это были кусочки хлеба, горсти зерна или отрезки мяса. Маленький римлянин тоже опустил в пламя свой дар - ломать сала. Когда Идарий шумно поведал, что они пойдут в святилище бога войны, Валент посоветовал:
- Возьми кусочек свинины пожирней. Он лучше горит, это наверняка понравится любому богу. Поверь мне, я знаю толк в подобных вещах.
Ирина перекрестилась и отошла в сторону. Она не могла понять, как муж ее соглашается на участие ребенка в языческих обрядах, да еще дает советы. Разве это позволительно для тех, кто носит в сердце светлый лик Иисуса? Нет, она не желала этого понимать!
Пламя хорошо приняло дар юного христианина. Приемный отец оказался прав. Следующим Идарий бросил в огонь кусочек лепешки. Амвросий услышал, но не разобрал шепот друга. «О чем он просил сейчас Перуна?» - подумал мальчик. Спохватился: он позабыл сам попросить отважного бога. Но о чем он хотел его попросить?
Дети двигались не спеша. Отходя в сторону, маленький римлянин, вновь посмотрел на Перуна. У подножия кумира из земли вырастали два крупных камня, слева и справа. Меч бога выглядел тяжелым, не поднять. Глаза кумира по-прежнему смотрели сурово, а шестиконечное колесо на груди оставалось неподвижно.
- Славим тебя, Перуне! - запели волхвы.
Ребята вновь выстроились полукругом. Яромир встал перед ними, повернувшись спиной к божеству. В правой руке он держал нож. В левой - сжимал рыжеватого петуха с черным хвостом. Блеснуло лезвие над древесным алтарем. Птичья кровь окропила присутствующих. Жрец нарочно поливал ей мальчиков. Таков был обряд благословения.
- Перуновых быков для вас многовато, - услышал Амвросий веселый поучающий кого-то голос рыжебородого великана. - Вы еще не воины. Пока и перуновых стрел достанет. Добрый оберег. На капище в дубовой роще будет и бык. Весной. Вразумел?
Волхв отдал тело петуха помощникам. Поднял руки. Заговорил грозно, выделяя каждое слово:
- Мироздание прочно. Громовержцу угодны ваши дары! Ступайте с милостью великого бога. Чтите его, и знаки Перуна подскажут вам светлый путь. Не бойтесь ни облаков, ни грома, ни молний. Помните: даже камень в руках сынов перуновых страшен врагу.
- Слава тебе, великий Перун! - хором ответили мальчики.
Врата без скрипа раскрылись. Прохладный воздух коснулся спин.
Ребята направились к выходу
- Сам Громовержец избрал дуб для себя, - шепнул другу Идарий. - Слышишь? В него молния ударила. Перунов знак. Потому сюда и поставили, так Даврит велел.
Амвросий вспомнил, как Рыва говорил ему, что для кумира рубить живое дерево нельзя. Всякий старый дуб служил склавинам символом поклонения. Черты бога наносили они цветами. Золотая и серебряная краски шли для священного лика.
Внешний зал храма слабо освящался. Невидимые волхвы распахнули вторые врата, впустив в комнату прохладу ночи. Низкие звезды горели на небе голубыми огоньками. Луна полным кругом рождала желтоватый свет.
- Красота! - прошептал Амвросий.
- Да, - протянул, зевая Доброжир. Добавил: - Холодина только.
Рыва поправил пояс с мечом. Закутался в плащ.
- У меня-то амулет побольше твоего будет, - самодовольно заметил Вторяк. Показал юному римлянину свой оберег.
- Олух ты, - осадил хвастуна Идарий. - Лучше похвались, как ты с пяти шагов дротиком в цель попасть не можешь, перунов избранник!
Вторяк обиженно забурчал.
- По домам, Сварожичи! - властно скомандовал Рыва.
13
Всадники пустили коней шагом.
- Ты все лучше держишься в седле, - заметил Валент.
- Последние дни мы даже спали верхом, - гордо ответил мальчик.
- Молодец. Быстро учишься. Рыва неплохо вас тренирует.
Амвросий довольно заулыбался. Полез в седельную сумку. Достал кусок козлятины. Понюхал. Мясо пахло дымом и дубленой кожей. Попробовал. Принялся грызть. Валент посмотрел на него с заботливой насмешкой. Скривил тонкие губы.
- Будешь? Есть еще, если ты свое доел.
- Благодарю. Наслаждайся сам.
Миновали лес. Вверх потянулись желтоватые луга. Неровным горизонтом заиграли вдали вершины карпатских гор.
- Эти великие горы, от которых мы видим лишь часть, названы по имени дакийского племени карпов. Они обитали в этих местах задолго до прихода римских легионов Траяна [122]. Эта страна называлась Дакией.
Мальчик слушал. Валент рассказывал дальше.
Долгие столетия этот край жил собственной жизнью. Лишь изредка проникали сюда путешественники из цивилизованного мира на юге. Карпы считались одним из самых воинственных племен обитавших за Дунаем. Вместе с другими даками они вторгались в пределы Римской империи. Дакийское царство угрожало безопасности римского государства. Император Траян завоевал его в долгой и кровопролитной войне. Погиб царь даков Децебал. Пала столица Дакии Сармизегетуза. Только карпы остались в своих горах. Много веков никому не удавалось их покорить. Некоторые их старые крепости восстановили склавины, новые хозяева гор и равнин Дакии.
- А куда они делись? - вдруг спросил Амвросий.
- Кто?
- Карпы, - малыш бросил в траву обглоданную кость. Отхлебнул воды из просмоленной берестяной фляги.
- Их сменили готы. Потом здесь прошли гунны. Рассказывают, что они все превратили в пепел. Только затем эту землю заселили склавины. Никто мне так и не объяснил, когда и как это произошло. Есть племя карпан, но они веры и языка того же, что и все склавины. Название их только из-за гор происходит…
- А большие они, эти горы?
- Да, они велики и тянутся полукругом от Дуная до севера и дальше на восток. Есть еще большое ответвление на запад. Эти горы надежно закрывают плодородную низменность.
Валент достал лепешку. Начал есть, кладя в рот кусочек за кусочком. Кислый теплый квас приятно щекотал горло.
Они пересекли овраг, в котором бежала речушка. Золотистые кроны опять укрыли их от лучей солнца.
Амвросий принялся рассказывать о святилище Перуна. Сбивался. Повторялся. Говорил восторженно. Теребил уздечку, дразня послушного мерина. Тот шевелил ушами, отгонял хвостом мух и мерно покачиваясь,
