собаки, чем от волка.
— Он беспокоит меня, — признался я. — То он гонится за нами, чтобы перегрызть нам горло, то набивается к нам в друзья. Бессмыслица какая-то! Так не бывает.
— Я начинаю думать, — сказала Синтия, — что на Земле все идет шиворот-навыворот.
Мы сидели у костра, внутри очерченного пламенем волшебного круга. Огонь замерцал; у меня возникло странное ощущение, будто воздух наполнен движением. — У нас гости, — заметила Синтия.
— Это О'Гилликадди, — успокоил ее я. — О'Гилликадди, вы тут?
— Мы здесь, — отозвался О'Гилликадди. — Нас много. Мы пришли составить вам компанию.
— И, я надеюсь, принесли нам новости?
— Да. Нам есть о чем вам рассказать.
— Мы рады вам, — сказала Синтия. — Я хочу, чтобы вы об этом знали.
Волк дернул ухом, словно отгоняя комара или муху, хотя никаких мух не было и в помине; а если бы и были, навряд ли бы они его потревожили.
Призраки, подумал я. Множество призраков, главный из которых величает себя О'Гилликадди. Призраки навестили наш приют, и мы принимаем их так, словно они — люди. Безумие чистейшей воды. Обычно рассказы о привидениях выслушиваются со снисходительной усмешкой, но на Земле, похоже, призраки успели стать вполне заурядным явлением.
Мне стало страшно. В какое же нелепое положение мы угодили, если реальность настолько неправдоподобна, это знакомые места — вроде Олдена с его тихой красотой или Кладбища с его напыщенной величавостью — утеряли с ней всякую связь!
— Боюсь, вам пока не удалось вырваться из когтей гробокопателей, — сообщил О'Гилликадди. — Они преследуют вас, пылая жаждой мщения.
— Иными словами, — сказал я, — они намерены предъявить Кладбищу наши скальпы.
— Именно так, досточтимый сэр.
— Но почему? — удивилась Синтия. — Они же враждуют с Кладбищем.
— Да, враждуют, — подтвердил О'Гилликадди. — На этой планете у Кладбища вообще нет друзей. Однако любой житель Земли с готовностью окажет Кладбищу услугу, рассчитывая на вознаграждение. Деньги в власть развращают людей.
— Но ведь им от Кладбища ничего не нужно, — воскликнула Синтия.
— На данный момент, может быть. Но если вознаграждение получить не сразу, если явиться за ним через некоторое время, оно же не перестанет быть таковым, не правда ли?
— Вы сказали, что Кладбищу согласится помочь любой житель Земли, — проговорил я. — А как насчет вас самих?
— О, мы — другое дело, — ответил О'Гилликадди. — Кладбище не в состоянии отблагодарить нас и, что гораздо важнее, оно не в состоянии навредить нам. Мы не ждем вознаграждения и не испытываем страха.
— Значит, мы в опасности?
— Они гонятся за вами, — сказал О'Гилликадди. — Они ни за что не откажутся от погони. Вы одолели их сегодня утром, и воспоминание об этом не дает им покоя. Одного из них загрыз стальной волк, другой умер…
— Мы тут ни при чем, — вмешалась Синтия. — Они стреляли в нас, а попали в него.
— Тем не менее, они винят в его смерти вас и хотят рассчитаться. Они винят вас во всем, что с ними случилось.
— Им придется попотеть, прежде чем они нас найдут, — проворчал я.
— Может быть, — согласился О'Гилликадди. — Но в конце концов они вас настигнут. Они знают лес, как свои пять пальцев. У них нюх охотничьих собак. Они замечают буквально все. Перевернутый камень, потревоженный лист, примятая трава — ничто не ускользнет от их внимания.
— Наша единственная надежда, — сказала Синтия, — найти Элмера и Бронко. Если они будут с нами…
— Мы знаем, где они, — сообщил О'Гилликадди, — но, поспешив к ним, вы прямиком угодите в руки разъяренных бандитов. Мы всячески старались явиться вашим товарищам, но они упорно нас не замечали. Чтобы ощутить наше присутствие, нужно обладать чувствительностью более обостренной, чем у робота.
— Мы пропали, — констатировала Синтия; голос ее слегка дрожал. — Вы не можете привести к нам Элмера с Бронко, а бандиты, по вашим словам, скоро нас нагонят.
— И это еще не все, — заявил О'Гилликадди, чуть ли не сияя от удовольствия. — На охоту вышли Разорительницы.
— Разорйтельницы? — переспросил я. — Разве их несколько?
— Их две.
— Вы говорите про боевые машины?
— Вы называете их так?
— Так называл их Элмер.
— Ну, они нам не страшны, — сказала Синтия. — Ведь боевые машины никак не связаны с Кладбищем.
— Вы уверены? — осведомился О'Гилликадди.
— То есть? — не понял я. — Им-то зачем Кладбище?
— Смазочные материалы, — лаконично пояснил О'Гилликадди.
Кажется, я застонал. Просто до невероятности и вполне логично. И в самом деле: источники питания у машин автономные, скорее всего, атомные; необходимый ремонт они наверняка выполняют самостоятельно. Единственное, что им требуется и чего у них нет, — смазка.
Конечно, Кладбище не могло пройти мимо такой возможности. Оно не упускало ничего, ревниво оберегая свое монопольное владение Землей.
— А Душелюб? — спросил я. — По-моему, он тоже тут замешан. Где он, кстати?
— Исчез, — сказал О'Гилликадди. — Он появляется, когда ему вздумается, и не всегда сопутствует нам. — Он — иной, чем вы. Мы не знаем, где он.
— А кто он?
— Как кто? Душелюб.
— Я не о том спрашиваю. Он человек или не человек? Может, он мутант? Земля в свое время, должно быть, кишела мутантами. Большей частью мутации сказывались на людях отрицательно; правда, судя по всему, такие мутанты со временем вымерли. Ну, так вот: гробокопатели обладают способностями к телепатии и Бог знает к чему еще; деревенские жители — наверно, тоже, хотя мы ничего особенного в их поведении не заметили. Даже вы, призраки…
— Тени, — поправил О'Гилликадди.
— Разумеется, разумеется. Быть тенью — вовсе не естественное человеческое состояние. Пожалуй, теней не встретишь нигде, кроме Земли. Никто понятия не имеет, что творилось тут после того, как люди бежали в космос. Нынешняя Земля ничуть не похожа на прежнюю.
— Не увлекайся, — остановила меня Синтия. — Ты хотел узнать, связан ли Душелюб с Кладбищем.
— Уверен, что нет, — сказал О'Гилликадди. — Кто он, я не знаю. Я всегда считал его человеком. Он во многом напоминает вас, хотя, конечно, появился на свет иначе, и таких, как он, больше нет…
— Послушайте, — перебил я, — вы пришли к нам не просто так, а с какой-то целью. Вы бы не стали утруждать себя ради плохих вестей. Ну-ка, выкладывайте.
— Нас много, — сказала тень. — Мы нарочно собрались все вместе. Мы созвали весь клан, потому что испытываем к вам странную привязанность. Еще никому за всю историю Земли не удавалось так ловко прищемить Кладбищу хвост.
— И вы этим довольны?
— Весьма и весьма.
— И явились нас повеселить?
— Нет, не повеселить, — возразил О'Гилликадди, — хотя мы с радостью бы вас потешили. По нашему
