– Из-за вас у моей жены чуть инсульт не случился.
– Я сожалею…
– Какого черта вы назвали ее Евой Танис?
– Я думал, ее так зовут.
– Вы ошибались. Ее зовут миссис Голдинг.
– Мне очень жаль, миссис Голдинг, – сказал Мейсон. – Но я хотел, чтобы мое заявление имело силу, поэтому действовал наверняка.
– Вы еще пожалеете об этом, – процедила она сквозь зубы.
– Пожалею о чем? – поинтересовался Мейсон.
– О том, что выдали нас.
– Ну, я так не считаю, – ответил ей адвокат.
– Зато я так считаю, – отрезала Ева.
– Послушайте-ка, Мейсон, – снова заговорил Голдинг, – вы, как и я, знаете, что у нас с женой игорный бизнес. Вы притащите нас в суд, и там у меня спросят мое имя, адрес и род занятий. А потом они засыплют вопросами Еву. И эти вопросы не принесут нам ничего хорошего.
– Зато они помогут моему клиенту.
– Это вы так думаете.
– Как насчет сигареты, миссис Голдинг? – спросил адвокат, пропустив саркастическое замечание Билла мимо ушей.
– Нет… Спасибо… – ответила она.
– А вы, Голдинг?
– Нет.
– Ну что ж, тогда я сам закурю, – проговорил Мейсон. – Вы ведь водите машину, не так ли, Голдинг?
– А это вы к чему?
– Да так, в общем-то ни к чему, – ответил адвокат, закуривая. – Кажется, вы купили ее как раз на следующий день после смерти Куленса? – продолжал он, выпустив клуб табачного дыма.
– И что?
– Меня интересует машина, которую вы продали. Она ведь была в отличном состоянии, вы ездили на ней меньше полугода.
– Господи! – воскликнула Ева. – Неужели мы должны советоваться с адвокатом каждый раз, когда соберемся продать машину?
– Меня это очень заинтересовало, Голдинг, – спокойно продолжал Мейсон, даже не взглянув на женщину. – Мои детективы кое-что разузнали о вашей машине. Это был синий седан с помятым задним левым крылом. Не знаю, известно вам или нет, но некто мистер Дигерс говорит, что как раз перед тем, как на дорогу перед его автомобилем выскочила миссис Брил, припаркованная впереди машина резко тронулась с места и ушла влево. Это был синий седан с помятым левым задним крылом.
Голдинг и его жена быстро переглянулись.
– Это ничего не доказывает, – заявил Голдинг. – Готов поспорить, что можно найти кучу синих седанов с помятым левым задним крылом.
– Вполне вероятно, – кивнул Мейсон.
– Тогда зачем мы вам нужны?
– А, да я просто думал, что присяжным может быть интересно узнать, куда вы отправились сразу после того, как Куленс ушел из вашего заведения.
– Кстати, вот это мне тоже не нравится, – прорычал Голдинг. – Вы вынюхивали что-то у моих клиентов, стараясь выяснить что-нибудь обо мне!
– Мне не нравится слово «вынюхивать», Голдинг, – холодно сообщил Мейсон, взглянув ему прямо в глаза.
– Ну что ж, я сказал то, что имел в виду, – вы именно вынюхивали!
– Я слышал.
– Постой, Билл, так ты ничего не добьешься, – вмешалась Ева.
– Должен с вами согласиться, – заметил Мейсон.
– Я хочу поговорить с Биллом, – заявила она, внезапно встав с кресла. – У вас есть комната, где мы могли бы обсудить кое-что наедине?
– Почему бы не обсудить это прямо здесь? – поинтересовался адвокат.
– Вы меня вынуждаете… – начала женщина, взглянув на Мейсона.
– Заткнись, Ева! – рявкнул Голдинг.
– Если вам так хочется это узнать… – продолжала она, обращаясь к адвокату.
– Ева, заткнись!
– Не будь дураком, Билл! Мы должны рассказать ему все сейчас. Он уже слишком много знает.
– Ни о чем ему не рассказывай! – заорал Голдинг. – Сначала мы поговорим с нашим адвокатом, а уж потом он поговорит с Мейсоном.
– Неужели все так плохо, а? – подал голос Мейсон.
– Нет, Билл, мы не станем говорить с адвокатом, – заявила женщина, вновь усаживаясь в большое кожаное кресло. – Адвокат проболтается, и неизвестно кому. Мы расскажем обо всем только Мейсону.
– Ты с ума сошла! – схватился за голову Голдинг.
– Итак, мистер Мейсон, – продолжала Ева, не обращая на мужа никакого внимания. – Мы были там. Это наш синий седан стоял у обочины. Мы выехали примерно через двадцать минут после того, как ушел Куленс, и…
– Ева! Ради бога, замолчи! – взорвался Голдинг, вскакивая с кресла и направляясь к ней.
– Сядь на место! – приказала Ева так, будто обращалась к собаке. – Сядь и заткнись! Ты никудышный игрок! Ты даже не знаешь, что проигрываешь. – Она снова повернулась к Мейсону и продолжила свой рассказ так же спокойно, как и начала: – Мы не могли понять, из-за чего Куленс поднял такой шум. Все это было как-то наигранно, и мне не понравилось. Мы это обсудили и решили, что ему не удастся обвести нас вокруг пальца. Тогда мы направились в офис Джорджа Трента. Но его там не было. Мы позвонили его сестре, но и ее не оказалось на месте. Тогда мы решили отправиться домой к Куленсу и открыть карты. Мы оставили машину на обочине перед его домом. В окнах не было света, и Билл сказал, что там никого не должно быть. Но я решила, что на всякий случай все-таки стоит позвонить в дверь…
– Кто был за рулем? – перебил ее Мейсон.
– Я, – ответила Ева.
– Продолжайте, – кивнул адвокат.
– Вдруг Билл сказал, что в доме кто-то есть, потому что увидел в окне свет. Я тоже взглянула на окно. Там действительно был виден луч карманного фонарика – очень слабый, но все-таки он двигался по комнатам.
– На нижнем или на верхнем этаже?
– На нижнем. Мы решили, что не хотим быть замешанными ни в чем таком, но нам все-таки было интересно, – продолжала Ева. – Я не стала глушить двигатель, чтобы можно было быстро оттуда уехать. А потом мы услышали два выстрела.
– Два? – переспросил Мейсон.
– Два.
– Выстрелы были слышны из дома?
– Да, из дома, – подтвердила она.
– И это случилось сразу же после того, как вы увидели луч фонарика?
– Да.
– Что потом?
– А потом из дома выбежала какая-то женщина. Она появилась из парадного входа и бросилась к дороге. В руках у нее была сумочка, и она что-то в нее убирала. Когда Билл сказал, что это сестра Джорджа Трента, я сразу же нажала на газ, и мы уехали оттуда.
– Вы не видели, что потом случилось с этой женщиной?
