«кирпичей» неплохо закрывало его машину, что в этой безлюдной местности было необходимо.
После разговора у Прорвичей прошло уже больше часа, но Стерх рассчитывал, что они с Викой оказались оперативнее, чем Митяша с Нюрой. Зато теперь его стало раздражать солнце, разогревающее их машину. Чтобы меньше бросаться в глаза, в свое время он выбрал темно-синий, почти черный цвет, и сейчас это давало знать. Вика это тоже почувствовала. Она завертелась на сиденье, потом выскользнула на миг из машины и оглядела окрестности в бинокль, который выволокла из своей сумки.
– Километрах в трех отсюда есть деревья, а под ними небольшая забегаловка. – Стерх посмотрел на нее непонимающим взглядом. – Нам все-равно придется покупать еду на дорогу и воду… Таблетки я взяла с собой.
Стерх сдался, вздохнул и повел машину к забегаловке. Тут на самом деле было прохладней, вот только от замечания о еде у Стерха в желудке поднялась волна отвратительной слабости. Но Вика не настаивала на немедленном обеде, она лишь накупила каких-то пончиков, булочек, сосисок и высоких бумажных стаканчиков с салатом. Пластмассовые вилки и ложки она взяла с собой из дома.
Вяло последив за этой активностью своей компаньонки, Стерх откинул сиденье, возлег на него, как в самолетном кресле, выволок с заднего сидения солдатскую панаму, которую иногда использовал, чтобы было не видно его лицо в машине, и попробовал подремать. Сначала, как всегда в таких случаях, ничего не получалось, но вдруг он понял, что спит, потому что ему снился сон. Это был неприятный сон – он стоял на берегу широкой реки, которая блестела под солнцем, как лента металлической фольги, и кто-то в сотне метров от него тонул, поднимая вверх слабые руки… Он искал лодку, но ее, конечно, не было, и тогда он стал раздеваться, хотя отлично знал, что доплыть до тонущего, скорее всего, не успеет…
Вдруг рядом с ним хлопнула дверца машины. Он раскрыл глаза и стащил панаму, это была Вика, она держала бинокль. И трясла его другой рукой за плечо.
– В путь, дорогой шеф. Они выезжают.
Стерх завел машину, развернулся, и лишь тогда увидел, что в полутора километрах впереди на пустынной дороге появилась белая «Вольво», которая направлялась к Пушкино. Краем глаза Стерх взглянул на часы, было четверть второго, он спал почти час. После этого Стерх попробовал догнать машину, висящую впереди, как мираж. Он приблизился к ней, когда она сбавила скорость перед вьездом в Пушкино, а совсем близко пристроился уже на Ярославском шоссе. Больше всего его волновало, правильно ли Вика определила машину Митяши.
Вика тем временем не выпускала из рук бинокль и пыталась рассмотреть водителя. Наконец, когда Стерх и сам все отлично увидел, она сообщила:
– Один молодой человек, темный блондин, и светло-русая девушка с ним. Она смеется и все время пытается его поцеловать.
Стерх вздохнул, у него немного отлегло на сердце. Он не мог бы узнать Митяшу со спины, но с чего бы тот стал хитрить? Витунов-младший не мог догадываться о том, что за ним ведут слежку, не должен был догадываться… По-крайней мере, пока. А вот догадается ли вообще, зависело теперь, скорее всего, от умения «топтаться по следу» его самого и Вики. Хотя, с этим, скорее всего, проблем не будет. Что-что, а «топтунами» они за последний два года стали вполне квалифицированными.
«Вольво» Витунова перестроилась вправо лишь у самой кольцевой, Стерх оставил между собой и «Вольво» две машины, он ожидал, что Митяша выйдет на кольцевую. Но тот вдруг сменил ряд, и пошел по центру дороги, впрочем, не очень торопливо. Стерху пришлось подрезать какой-то грузовик, тянущий свой фургон сзади, и он, представив, какие проклятья в его адрес высказывает водитель грузовика, поежился. За такие вот трюки он и не любил автомобили, все могло кончится прямо здесь и сейчас – грузовик заехал бы ему по заду, пришлось бы останавливаться, и след Митяши безвозвратно потерялся бы… А впрочем, кто сказал, что пришлось бы останавливаться? Он вполне мог списать это столкновение за счет Прорвичей. Эта мысль расцвела в его вялом сознании как экзотический цветок. Он даже должен был продолжать преследование, не обращая внимание на грузовик… Вот только он выдал бы себя с головой, если Митяша умеет читать дорогу позади своей машины. Что ни говори, а внимание на это столкновение он непременно обратил бы, а тогда уже только отпетый остолоп забудет тачку, которая не останавливается после столкновения, и гонит, гонит за ним, следуя по пятам.
В Москве Митяша дотащился до Садового кольца, развернул на Колхозной направо, и пошел в левом ряду в сторону Самотеки. Миновали эстакаду перед Цветным бульваром, потом, чуть притормозили у Маяковки, тут всегда водители немного сбрасывали скорость, должно быть, психологически, перед вьездом в тоннель, потом проскочили площадь Восстания, Смоленскую, вышли на Крымский мост. Между «Вольво» и Стерхом все время было три-четыре машины. Стерх надеялся, что для маскировки этого хватит, хотя понимал, что опытный человек уже «считал» бы его, как преследователя… И вдруг подумал, что сам не отслеживает машины сзади. Он проверился пару раз, но лениво, уж за ним-то следить не должны. Это странным образом успокоило его – если он не следит за своим «хвостом», то и Витунов-младший не должен был делать этого.
На Серпуховке они свернули на Люсиновскую, вышли на Варшавку, и темп гонки возрос. Машин тут было меньше, их сверкающие на солнце крыши уже не образовывали подобия большой и неаккуратной брусчатки впереди, поэтому Митяша газанул, хотя и не очень решительно.
Вышли из города, и по прямой, уже не стесняясь, рванули на юг, строго на юг. Стерха всегда интересовало, почему это шоссе, направленное совсем не на Польшу, называют Варшавским, но выяснить это ему не удавалось – то он забывал, то книг подходящих не подворачивалось под руку, то было лень. Миновали боком Подольск и чуть сбавили скорость, шоссе было не в том состоянии, чтобы соревноваться в живучести моторов. Стерх чуть отпустил Митяшу вперед, на этих ухабах и колодобинах его «Нива» давала слабое, но преимущество. Потом проскочили Оку, Стерх приблизился на всякий случай к Митяше, но предосторожность оказалась излишней, как только они съехали с моста, тот снова поднажал, и снова на юг.
– Куда они едут? – неожиданно спросила Вика.
Стерх лишь посмотрел на нее. Она сидела, расслаблено поглядывая вперед, шурша картой на коленях своих джинсов. Она чуть наклонилась к нему, стараясь вычитать что-то ей одной интересное в его глазах.
– Фокус в том, сколько это продлится. – Неожиданно, Стерх почувствовал, что уже начал уставать. – Вся эта история вообще чистая авантюра… Вот только не знаю, с нашей стороны, или от Прорвичей тоже.
– А Витуновых?
Вопрос Вики остался без ответа. Стерху приходилось слишком сосредоточенно работать. И лучше было не отвлекаться.
Час проходил за часом. За Тулой начался небольшой дождик, но он почти не заставил Митяшу сбросить скорость, а вот Стерху приходилось нелегко. Он даже пару раз заюзил, меняя рядность, пытаясь оставаться за какими-нибудь попутными машинами. Как ни странно, теперь он чувствовал себя довольно уверенно, только очень болели глаза. Блеск солнца лился на асфальтовое покрытие, и отбиваясь от него, как он серого зеркала, слепил не хуже дешевого компьютерного монитора.
Когда миновали Орел Вика, наконец, не выдержала, и принялась шуршать своими пакетиками. Насытившись, она стала вздыхать, удовлетворенно откинувшись назад. Прошел еще час. Стерх лишь покосился на нее, когда она спросила:
– Хочешь, я поведу немного? – Помолчав километров пять, она сделала еще одно предложение: – Могу разжевать тебе немного булочек. С сосиской.
– Мы не настолько близки, мадмуазель. – Стерх сам испугался своего голоса – хриплого, прерывистого, с непонятным присвистом.
Лучше бы он этого не говорил. Вика немедленно обеспокоилась.
– Я взяла таблетки с кофеином. Хочешь попробовать? Почти чистый тоник…
– Нет, он ведь тоже не железный.
Не доезжая до Курска, в городке под странным названием Фатеж, Митяша, наконец, стал притормаживать. Было уже без чего-то шесть. Он заехал на автозаправку и наполнил бак. Потом отъехал на стоянку и, подхватив Нюру, вошел в кафе с названием городка, в котором они оказались.
Стерх решил не волноваться по пустякам, подъехал к той же заправке, выбрав колонку подальше от окон, залил бензина, которого в его баке тоже оставалось километров на сто, не больше, и послал Вику за
