Для тех, кто подзабыл перипетии, кратко напомню суть дела. Пятидесятипятилетний автор «Мертвой зоны», «Темной башни» и еще десятков полновесных бестселлеров сообщил urbi et orbi, что, исполнив ряд обязательств по уже начатым романам и сценариям, новых писать не будет, а уйдет из фантастики. И не «куда-то» (например, на телевидение или в кино), а вообще. На покой. Свое экстравагантное решение Кинг объяснил в том духе, что не хочет портить себе некролог. Мол, фантаст обязан непрерывно фантазировать, а с годами ни у кого таланта не прибавляется: всяк автор впадает в возрастную шизу, сбивается на самоповторы, генерирует вздор, гонит пургу, пускает пузыри, – так что он, Стивен Кинг, не хочет остаться в памяти читателя маразмирующим мэтром, чье сенильное убожество будут печатать из уважение к сединам и заработанному брэнду. Лучше он, Стивен Кинг, уйдет сейчас с высоко поднятой головой и с незапятнанной репутацией живого классика жанра... Такие дела.
Положим, в заявлении писателя из г. Бангора можно было усмотреть элемент кокетства коронованной особы, которая нарочно пугает приближенных возможностью отречения от престола и провоцирует подданных периодически бросаться королю в ноги с приятными его уху воплями: «Не покинь нас, батюшка!» (Заметим в скобках, что такого рода кокетство, с ощутимой финансовой подкладкой, свойственно многим из Кингов. Телеведущий Ларри, к примеру, пугал руководство своего канала добровольной отставкой – но передумывал за очень отдельные деньги. Кинорежиссер Залман долго отнекивался от съемок «Дикой орхидеи-2» – но, в конце концов, дал себя уговорить. И так далее.) Однако какими бы тайными мотивами ни руководствовался писатель Стивен, он создал прецедент, прискорбный для фантастов всего мира и убийственный для фантастов российских.
В этой связи вспоминается рассказанная Сергеем Довлатовым байка о литературной конференции советских еще времен, на которой пожилому писателю-докладчику, клеймившему Байрона за пессимизм, возразили: «Байрон был молодой, талантливый, красивый – и пессимист. А ты старый, бездарный, уродливый – и оптимист!» Смешно? Грустно. Потому что похоже. Увы, в России мало что меняется. Забугорный фантаст, с возрастом ни чуточки не потерявший формы (недавние «Сердца в Атлантиде» – сильная, глубокая вещь, ничуть не уступающая шедеврам 80-х), изъявляет готовность уйти из жанра. А наши отечественные писатели-фантасты, с каждой новоизданной книгой подтверждающие степень своего творческого бессилия, зубами цепляются за жанр-кормилец. Этим гражданам демарш американского коллеги – что нож вострый.
Не трогаю Булычева. Не трогаю Крапивина. Автора этих строк с таким воодушевлением раз и навсегда записали в ненавистники творчества Игоря Всеволодовича и Владислава Петровича, что метать на потеху публике новые стрелы в пожилых мэтров (далеко не худших, между прочим, российских фантастов!) – очевидная пошлость. К тому же речь идет не о конфликте «отцов и детей» – не в возрасте тут дело. Большинство наших авторов, которым следовало бы побыстрее уйти из фантастики, еще и близко не подошли к стивен-кинговской возрастной отметке. В «отцы» ли записывать, например, Владимира Николаевича Васильева, которому относительная молодость не помешала раз и навсегда похоронить российский киберпанк? Перспективное ответвление жанра было им тупо сведено к гибриду дубовых по стилю новеллизаций импортных компьютерных стрелялок с пустопорожней болтовней в чате. («Враг неведом», говорите? Да в зеркало поглядите, господин абордажник в киберспейсе! Ряд «Гибсон, Стерлинг и Воха Васильев» смотрится так же дико, как «Гомер, Мильтон и Паниковский».) А два петербургских столпа – Вячеслав Рыбаков и Святослав Логинов? Первого жалко, за второго – совестно. «Очаг на башне» давно погас на чужом пиру, былой лиризм отвердел до триумфа воли, а сам Вячеслав Михайлович превратился в питающегося газетами сердитого ворона, сменившего «Неверморррр!» на «Фореверрр!» и «Имперррия!» Что же до покровителя сверхмалой формы графомании Святослава Владимировича, то его недавний «Картежник» – зримый аргумент в пользу немедленной пенсии и тихого разгадывания кроссвордов на печи: даже в гнилые брежневские времена сюжеты типа «Сантехник дядя Вася и пришелец» годились лишь для одноразовых «крокодильских» фельетончиков; изготовить из этого силоса десятилистовый роман – верх бесстыдства... А есть еще бывший милиционер с острова Итака, Василий Дмитриевич Звягинцев, из года в год аккуратно шинкующий острым казацким бластером палача Галактики Генриха Ягоду (от палача уже остался один огрызок, но фантаст неутомим). А есть еще другой бывший милиционер, Сергей – не помню отчества – Синякин, жертва территориальной снисходительности (отсвет волгоградца Евгения Лукина немножко падает на соседа, славного лишь тошнотворным совковым морализаторством да незамысловатым детсадовским юмором; от такого ядовитого соседства подувял, потерял блеск и сам Евгений Юрьевич). А есть еще бывший охранник АО «Титул» Василий Васильевич Г. – ох, не помню фамилии (что-то там у него с головой), – изготовляющий свои новые кирпичи с помощью своих же предыдущих кирпичей, ножниц, клея и изрезанной до лохмотьев «Розы Мира»... В общем, список фантастов, которым сам бог велел уйти на покой, велик и простирается в дурную бесконечность...
Слышу сердитый хор голосов: «Неча на Кинга пенять! Ему можно эффектно уходить – он за одну дебютную “Кэрри” получил столько, сколько нашему брату-фантасту, пашущему на дядю (даже на доброго дядю Колю Науменко), за всю жизнь не заработать! Не уйдем! Нам надо деток кормить...» С последним грех спорить. Детки – святое. Но так и не фантастикой единой можно зарабатывать малым на пропитание. Можно торговать мандаринами. Можно заниматься частным извозом. Можно писать хорошие экономические статьи для «Новой газеты». Можно устроиться подмастерьем к американскому детективщику – дело прибыльное, если прикуп знать. Главное, помнить: фантаст, начисто потерявший квалификацию (либо вовсе не имевший оной), так же опасен для общества, как и пьяный водитель автофургона. Один из этих горе- водителей, между прочим, три года назад попался на пути Стивена Кинга. Да так, что великий фантаст чуть было не ушел совсем. Некрасиво и навсегда.
V
CASH из топора
Тут и сказке конец
Нынешняя политическая ситуация в России заставляет вспомнить об одной из самых трудных проблем, стоящих перед человечеством: что делать с национальными героями, которые совершили свой подвиг (на поле брани или в какой иной области) и умудрились после этого остаться в живых. Политологи давно уже обратили внимание, что даже русский фольклор, известный своею открытостью, в данном вопросе на редкость уклончив. Каждый порядочный сказитель, многословный в описаниях героических поступков Ивана-дурака, всегда чрезвычайно невнятен ближе к финалу сказки, когда победитель Змея или Кащея берет в жены Василису и занимает вакантный пост царя-батюшки. Что происходит
Увы: те благословенные времена уже не воротить. Сегодня жизнь любой нормальной российской знаменитости, борющейся за право именоваться совестью нации, более всего напоминает минное поле. Скажешь слово невпопад – и годами отполированный имидж загублен навеки. Не вовремя промолчишь – и будущий некролог непоправимо испорчен. За примерами далеко ходить не надо. Легендарный парижский отшельник, борец за права адмирала Колчака, издатель непотопляемого «Континента» Владимир Максимов, допустим, навредил себе в рекордно короткие сроки: две-три брюзгливых реплики, брошенных не по тому адресу, появление на людях в сомнительной компании, пара неловких попыток выступить в роли нового Бурцева и обличать в сотрудничестве с охранкой своего парижского литературного оппонента – и готово, нет авторитета, спекся. Тут же возникает ужасное предположение: а был ли «Континент» – несмотря на громкие имена в редколлегии – действительно
