Он молодым уехал в Бразилию, где и прожил всю жизнь.
Я видела бразильские фотографии этой ветви Гринбергов (девичья фамилия моей матери).
Внешне мы с этим мифическим дядей очень похожи – имеем одинаковые круглые жизнерадостные физиономии, при этом он похож на преуспевающего американского банкира, что очевидно, является, нашим главным отличием.
К нему вскоре уехали две сестры, тоже больше не вернувшиеся в Россию и также перешедшие в легендарное существование.
Таким образом, мне посчастливилось знать только трёх дочек Ши Монсе.
Старшая из них была моей матерью, следующая за ней – тётя Рейзолы и младшая – Фейголы.
Две старшие были удивительно похожи внешне и одинаково добрые по характеру.
Младшая любила радовать только себя.
Всем остальным доставалась критика и острые «шпильки».
Добрая тётушка Рейзолы имела молчаливого мужа, по имени дядя Нёма.
Он не имел ни одного волоса на голове и был на голову ниже жены, но умел хорошо и светло улыбаться, делать деньги и детей.
Правда всё в умеренных количествах – улыбался не так часто, денег хватало, чтобы тётя могла не думать о них, а детей было всего трое.
Старший сын Пинчик, как две капли воды, похожий на отца, особенно молчанием и улыбкой, и две девочки – Эни, себе на уме и спокойная, рассудительная «мамина дочка» Сара.
Семья жила в роскошной трёхкомнатной квартире в центре Черновиц на тихой, престижной улице.
Дом был старой постройки с изразцовыми печами, паркетом, балконом и кухней таких размеров, что в ней могли разместиться все апартаменты семьи Мулерман, расположенные в психбольнице.
Семья жила тихо, мирно, без проблем и потрясений, соблюдая еврейские праздники и получая удовольствие от жизни.
С моим появлением, в доме произошли кое-какие новшества, но всё по порядку.
Младшая сестра моей матери, шустрая, быстрая злючка тётя Фейголы, жила с очень поздним мужем, дядей Мойшей и дочкой Милочкой.
Разговаривал дядя Мойша значительно больше, чем дядя Нёма, но зато реже улыбался, хуже зарабатывал деньги, а по части детей, то уже в поздние годы кое-как расстарался на Милочку, которую в силу столь позднего появления, так избаловали, что я боялась её, как огня.
Я не смела, дать ей подзатыльник или по заднице, так как пришлось бы объясняться с папочкой или мамочкой, ибо стоило её тронуть, как она начинала орать, топать ногами и царапаться. Ей, было, пять лет, мне – восемнадцать.
Она бегала за мной, прыгала мне на голову, обливала водой, царапалась, и всё ей сходило.
При виде неё, я панически пускалась наутёк, потому что у меня было огромное желание дать ей хорошую трёпку, чтобы она оставила меня в покое.
Забегая вперёд, скажу, что она была красивейшим ребёнком, но, подрастая, постепенно превратилась в черноволосую девицу в очках и с длинным носом.
Отец рано умер от рака, и она уехала с матерью в Израиль, будучи старой девой.
Там она вновь расцвела, удачно вышла замуж, родила двух сыновей и живёт вместе с матерью и своей семьёй счастливой спокойной жизнью.
Счастье и судьбы человеческие ходят по своим непостижимым законам.
Если должно быть счастье, оно всё равно придёт, если даже по пути немного заблудится и запоздает чуть-чуть.
Итак, определилось дальнейшее место действия – город Черновцы, скупо выписаны действующие лица – мои родственники и с нескрываемой любовью обрисован портрет главной героини, неожиданно появившейся в Черновцах как сибирское чудо.
Мягкий тёплый летний вечер.
Из здания черновицкого вокзала появляется симпатичная девочка с деревянным чемоданчиком в руке, читая на ходу адрес по бумажке.
Это я осчастливила Черновцы.
В прекрасном настроении, без забот и волнений, расспросив прохожих,спокойно направляюсь по адресу тёти Малки и дяди Срула. (отцова линия). Из каких соображений мой выбор пал на эту семью, остаётся большой загадкой для истории.
Тунгусский метеорит или затмение солнца вызвали бы, наверное, меньшее удивление у моих далёких и, в общем-то, незнакомых родственников.
Все четверо детей: Голда, Хана, Берл и Нахем рассеялись по городу для оповещения остальных не осчастливленных родственников.
А тётя Малка тут же во дворе водрузила на стул таз с горячей водой и принялась мыть мне голову.
Для чего так срочно был развёрнут этот санпропускник, опять же загадка истории.
Либо у тёти Малки сдали нервы, а в таких случаях лучше всего помогает работа, либо она решила, что из Сибири обязательно привозят сибирскую язву и меня надо срочно дезактивировать.
