Артас: Возвышение Короля-Лича

отняло дар речи. Они ждали, терпеливо, самодовольно.

Они думали, что смогут использовать ее. Не тут-то было.

– Может быть, я и приму участие в вашем заговоре, но сделаю это по-своему, – она стремилась к этому, как и ее союзники, но они должны были знать, что она не станет чьей-либо пешкой. – Я не поменяю одного хозяина на другого. И если вам нужна моя помощь – вы согласитесь.

– Тогда мы убьем рыцаря смерти вместе, – улыбнулся Детерок.

Сильвана кивнула, и улыбка промелькнула на ее призрачном лице.

Твои дни на исходе, король Артас Менетил. И я… я сама поведу отсчет.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Артас тяжело потер пальцами виски, снова и снова прокручивая в голове видение. Раньше он связывался с Королем-личом только через Ледяную Скорбь. А теперь с тяжелой болью и слабостью он впервые увидел того, кому так долго служил.

Король-лич был один посреди обширной пещеры, заключенный в тюрьму из того же неестественного льда, что и Ледяная Скорбь. Но та глыба была не гладкой, по форме его тела, а неровной, будто кто-то оторвал кусок и отбросил прочь. Спрятанного в толще льда Короля-лича сложно было разглядеть, но его голос разрезал разум рыцаря смерти так, что тот лишь вскрикнул в муках.

– Ледяной Трон в опасности! Я слабею… У нас мало времени. Ты должен немедленно отправится в Норскол! – а затем слова пронзили Артаса как копье. – Я приказываю тебе!

С каждым таким видением Артасу становилось дурно и больно. Его великая сила, которая восхищала его, когда он был человеком, ушла бесследно, и он стал еще слабее прежнего. Он был слаб и уязвим… Он боялся и представить, что такое случится после того, как впервые схватил Ледяную Скорбь и отвернулся от всего, во что раньше верил. Он с трудом взобрался на Непобедимого и поехал на встречу Кел’Тузаду.

Лич ждал его, паря, как обычно, над землею. В его движениях читалось беспокойство.

– Значит, все стало только хуже? – спросил он.

Артас замешкался. Должен ли он рассказывать личу о своих сомнениях? Нет, – решил он. Бывший некромант никогда не подводил его. Он всегда был верен Королю-личу и ему, Артасу.

Король кивнул. Он подумал, что еще чуть-чуть и его голова от слабости отвалится.

– Да. Я так ослаб, что могу командовать лишь своими собственными воинами. Король-лич предупредил меня, что если я вскоре не доберусь до Нордскола, то все будет кончено. Мы должны как можно скорее…

Если бы пылающие пустые глазницы могли выражать тревогу, то Кел’Тузад сделал бы это.

– Конечно, Ваше Величество. Вас не бросят вот так. Мы отправимся так скоро, как пожелаете…

– Планы изменились, король Артас. Ты никуда не едешь.

Его силы настолько ослабли, что он даже не ощутил, как они пришли. Они застали его врасплох, и Артас лишь смотрел, как его окружают трое повелителей ужаса.

– Убийцы! – закричал Кел’Тузад. – Это ловушка! Защищайте короля от…

Но его крики заглушил звук захлопнувшихся врат. Артас взял в руки Ледяную Скорбь. Впервые верный меч казался ему тяжелым и почти безжизненным. Руны вдоль клинка не сияли, и он казался просто куском металла, а не красивым и идеальным оружием, каким был всегда.

Нежить набросилась на него, и на мгновение он ясно вспомнил свою первую схватку с ходячими мертвецами. Он будто снова стоял возле маленького сельского домика, ошарашенный запахом гнилой плоти и до смерти испуганный тем, что мертвые тела напали на него. Он давно забыл страх или отвращение к ним. Он даже в как-то к ним привязался. Они были его подданными. Он очистил их от жизни, заставил служить во славу великого Короля-лича. Они не двигались и не сражались, – это он передвигал их и сражался ими. А теперь они были подвластны повелителям ужаса. Применив всю силу, что у него осталась, Артас стал как-то отбиваться. Он и не думал, что когда-нибудь его нежить обернется против него.

Звуки боя перекричал злорадный голос Балназзара.

– Лучше бы тебе было не возвращаться сюда, человек. Ты стал слаб, и мы отобрали себе почти всю твою армию. Недолго же вы правили, король Артас.

Артас стиснул зубы, и откуда-то из глубин у него взялись силы для схватки. Он не умрет здесь.

Но их было так много… Так много тех, кем он еще недавно без труда сам повелевал, – теперь они неумолимо восстали против него. Он знал, что это лишь бездумные тела, и они будут повиноваться кому угодно, кто будет сильней. Но все-таки… это было больно. Он создал их…

Силы покидали его, и один раз он не смог отразить удар прямо в грудь. Слабенький меч зазвенел, ударившись о доспехи и не ранив его. Но он был взволнован тем, что какой-то вурдалак пробил защиту.

– Их так много, мой король! – сказал могильным голосом Кел’Тузад, и этот тенор верности пробил слезу на глазах Артаса. – Бегите! Бегите из города! Я найду другой выход и буду ждать вас где-то в лесу. Это – ваш единственный шанс, мой господин!

Он знал, что лич был прав. С громким криком Артас неуклюже соскочил с коня. Один взмах его руки, и Непобедимый превратился в призрачного неуловимого коня и исчез. Артас призовет его снова, когда выберется отсюда. Он бросился в атаку, слабеющей хваткой держа Ледяную Скорбь и начал размахивать ею. Не для того, чтобы сразить противников – их и вправду было слишком уж много – а чтобы просто расчистить путь.

Врата были закрыты, но в этом дворце он вырос, и он знал его как свои пять пальцев. Знал каждые врата, каждую стену, каждый закоулок. И вместо того, чтобы ломится во врата, которые он все равно сам не смог бы открыть, он побежал в глубь дворца. Нежить помчалась за ним. Артас бежал сквозь коридоры мимо залов, которые когда-то были покоями королевской семьи, в которых он когда-то гулял за руку с Джайной. Он споткнулся, и мысли пришли в себя.

Как он докатился до такого… Он бежал сквозь пустынный дворец, а за ним гнались творения его же рук, его подданные. Он поклялся защищать их. Но нет… он же сам убил их. Предал их ради власти, сулимой Королем-личем. Власть, что теперь вытекала из него как кровь из открытой раны.

Отец… Джайна…

Он отмахнулся от воспоминаний. Ему нельзя было отвлекаться. Здесь ему помогут не бессмысленные воспоминания, а сила и ловкость.

По узким коридорам за ним успели угнаться лишь пара мертвецов, и он успел запереть двери, чтобы остановить и их. Наконец, он добрался до своих покоев и до тайного выхода в стене. У него, родителей и Калии, у всех был такой выход… известный только им, Утеру и епископу. Всех их теперь не было. Артас отодвинул настенный гобелен, за которым была маленькая дверь. Он припрятал ее и захлопнул за собой.

Артас побежал дальше, вниз, по закрученной лестнице, что вела его на свободу. Дверь была спрятана еще и магией, так что внешне ее было не заметить на фоне дворцовых стен. Задыхаясь, Артас выбежал наружу, на тусклый свет Тирисфальских лесов. Он тут же услышал шум битвы, не давшей ему времени отдышаться. Он испугом смотрел на них. Нежить… сражалась друг с другом.

Конечно… кое-кто остался под его властью. Они все еще были его подданными…

Его инструментом. Его оружием. Но не подданными.

Какое-то время он смотрел на них, прислонившись к холодной стене. Поганище, управляемое врагами, оторвало голову с длинными ушами и швырнуло ее в сторону. Он почувствовал отвращение и к той и к другой нежити. Гнилые, чудом не разваливающиеся на части, едва волочащие ноги. Кто бы ими ни управлял, они были отвратительны. Что-то замелькало перед глазами. Над землей парил несчастный призрак. Когда-то он был маленькой девочкой. До того, как она умерла. Он убил и ее, или она погибла по его вине. Его подданная. Она, казалось, еще была связана с тем миром. Казалось, она помнила, что значит быть человеком. Он мог использовать ее. И он использовал. Протянул руку к этой