Может, из-за того, что мы так устали, а может, из-за того, что за нами гнались и хотели ограбить, но меня не покидало предчувствие беды.
Где Феликс Хорст? Оставить добычу таким, как Тимоти Оутс и Элмер, было на него не похоже. Этот человек меня очень беспокоил.
— Не волнуйтесь, — утешал меня Дориан. — Он остался позади, возможно, уже в Цинциннати.
Теперь мы шли много медленнее, осторожно продвигаясь по темной воде, поскольку время от времени нам встречались бревна, мусор, сбившийся в кучу, а порой и завалы. Днем их легко разглядеть, а вот ночью дело другое. Даже торчащий кверху корень или ветка могли пропороть дно нашего каноэ.
— Эй! — крикнул Арчи, вглядываясь в темноту. — Там что-то вроде пристани.
— Давай поглядим, — ответила я.
Арчи направил каноэ параллельно причалу, мы придержали лодку руками, и он выбрался на сушу.
— Там домишко, — крикнул он, — и все тихо. По-моему, тут никто не живет.
Мы привязали каноэ и выбрались на причал, прихватив с собою вещи. Где-то в темноте ухала сова.
— Затолкните лодку под причал, — предложила я. — Тогда, если будут проплывать мимо, не заметят.
Участок окружали большие деревья — тюльпанные деревья, платаны, дубы. Кругом гниль и запустение. Ни коров в загоне, ни запаха навоза.
— Бросили, — произнес Дориан. — Интересно почему?
— Не прижились, — ответила я. — Здесь пробуют жить многие, а удается это лишь некоторым. Одним работа не по плечу, другие не выносят одиночества.
— Посмотрим-ка, что внутри, — предложил Дориан.
— Не надо, — возразила я. — Если кто станет искать, то начнет отсюда. Ляжем спать вон там под деревьями. Если явятся, услышим.
Арчи нашел прислоненную к дереву палку и принялся шуровать ею по земле.
— Змеи, — объяснил он.
Мы сидели и слушали. Что-то шуршало в листве, терлись друг о друга ветки; теперь, когда мы затихли, снова завели свои разговоры лягушки. Изредка в погоне за насекомыми мелькнет летучая мышь.
Растянувшись на траве и заложив руки за голову, я смотрела в небо, думая, где сейчас Регал и беспокоятся ли обо мне дома.
Было очень темно, но глаза мои уже привыкли, и я могла различить неясные очертания хижины, скотного двора, загона для скота. Где-то журчала вода: видно, рядом ключ или ручей.
Я открыла глаза. Оказывается, я уснула и спала, не знаю, как долго. Слышно дыхание Дориана Чантри, чуть дальше — Арчи. Тихо. Что же меня разбудило?
Что-то такое. Какой-то звук, какое-то…
Я прислушалась, показалось, что кто-то движется рядом. Уловила легкий запах. Движение прекратилось, запах остался.
Что такое? Пахло чем-то сырым и илистым. Крокодил? Или аллигатор? Я сомневалась, что они могут быть так далеко к северу, но кто знает… Находили же их в болотах Миссисипи. Однако на аллигатора все равно не похоже.
Влажный запах, запах псины…
Точно! Запах мокрого пса! Но что здесь делать одинокому псу? Да и один ли он? Собаки редко бывают одни; они чувствуют себя лучше среди людей.
Новая винтовка рядом, короткоствольный револьвер под рукой, другой — в саквояже, но тоже близко.
В листьях что-то зашуршало, я взяла револьвер. Стрелять не хотелось — выстрел в ночи слышен далеко, но…
Выглянуло несколько звезд. Я уже могла разглядеть силуэты деревьев, сквозь листву мерцала речка. Напрягая слух, прислушалась. Кругом тишина.
И вдруг мне захотелось домой. Захотелось спать в своей постели, вставать по утрам, заниматься обычными домашними делами. Хотелось сидеть и болтать с мамой, шить, штопать носки. Хотелось домой!
Я устала бегать от погони, устала от постоянного напряжения. Сейчас бы посидеть с чашкой кофе и полюбоваться тем, как светлеют родные горы.
Регал теперь далеко, а Финиан Чантри живет в другом мире. Мне хотелось наконец оказаться дома, среди скромных, порядочных людей, хотелось в воскресенье стоять рядом с мамой в церкви и петь псалмы или сидеть вечером у очага, распевая старые баллады «Зеленые рукава», «Лорд Ловелл», «Черный Джек Дэйви» или «Хорнпайп Риккетта».
Что-то снова шевельнулось рядом, и на сей раз я его разглядела. Это и вправду была собака. Она лежала рядом, видно, стосковалась по людям.
— Все в порядке, псина, — прошептала я. — Теперь давай спать.
И я снова заснула.
Глава 17
Это оказалась овчарка, черно-коричневая, с белыми лапами и белым пятном на груди. Похоже, жизнь обошлась с нею круто.
— Откуда она? — поинтересовался Дориан.
— Пристала к нам ночью. Видно, давно не ела.
Арчи разводил костер.
— Сейчас будет кофе, — объявил он, — а потом обжарим мясо.
Причал, под которым мы оставили каноэ, был сбит из самодельных досок — старый, потемневший и осклизлый, босыми ногами не пройдешь. Сваи обросли мхом, по всему видно, что очень старые.
Интересно, что здесь такое случилось? Место хорошее, вода, прекрасный лес. Кое-где — расчищенная, но давно не возделываемая земля.
Мы накормили псину объедками, а когда стали усаживаться в каноэ, она заскулила, требуя взять ее с собой.
— Что думаете? — обернулся ко мне Дориан.
— Почему бы ее не взять? — ответила я.
Арчи что-то крикнул собаке, и та смело прыгнула в каноэ так, будто плавала в нем всю жизнь.
— Может, мы забираем чужую собаку? — засомневался Дориан.
— Она бездомная, — ответил Арчи. — По всему видно. Кто бы ни были ее хозяева, их здесь уже нет.
Большей частью на веслах сидели Дориан с Арчи, я только на короткое время подменяла кого-то из них, давая немножко отдохнуть. Порою река переставала петлять, и тогда мы оглядывались, но позади никого не видели. Однако тревога не уходила.
— Хотелось бы когда-нибудь спуститься по этой речке, — сказал Арчи, — чтобы не жаль было своего труда, когда идешь против течения.
— Обратно есть дорога и полегче, — заметила я, припоминая пароходы, ходившие иногда от Огайо до Нэшвилла.
— Не дождусь, когда поеду обратно, — вздохнул Дориан.
Я лишь взглянула на него, в душе совсем не желая, чтобы он уезжал.
— Наверно, вас ждет девушка? — спросила я как можно небрежнее.
— И не одна, — ответил он. — Выбор велик, есть где размахнуться.
«Ладно, — сказала я себе, — много — это все же лучше, чем одна».
— Скоро доставим вас домой, — продолжал Дориан. — Прямо к мамочке. А я сяду в первый же дилижанс или на пароход, в общем, что попадется, и помчусь в Филадельфию.
Арчи, не сказав ни слова, поглядел на меня. Я промолчала. Возможно, в Филадельфии Дориану и вправду лучше. Он уже не выглядел таким красавцем, каким был в начале путешествия. Одежка поизносилась, оброс щетиной. Но он всегда был тщательно причесан и находил время следить за собой.
— Даже при высокой воде, — сказала я, — мы на каноэ далеко не уйдем. Перекаты совсем близко, там
