— Принесите мои деньги, и вам не придется больше меня терпеть.
Он хотел было рассердиться, но потом передумал. Причем передумал так быстро, что злость даже мешала ему говорить. Наконец он овладел собой.
— Извините, мисс Сэкетт, кажется, мы неудачно начали. Я не хотел вас обидеть или без необходимости затягивать дело. Только надеялся сделать ваше пребывание в городе более приятным.
Говоря по совести, только это он мне и предлагал. Может быть, я понапрасну завелась из-за тех сомнений, которые посеял в моей душе лысый друг, или что-то в манерах Джеймса Уайта мне не приглянулось, или все это из-за того, что с первых же шагов здесь за мной следили. Если подумать, он не сказал ничего такого, на что следует обижаться.
— Извините и меня, — ответила я. — Буду здесь завтра утром.
Глава 3
Когда я выбралась на тротуар, там стоял высокий молодой человек из конторы. Только подумайте! Нахально оглядел меня сверху донизу и заявил:
— Пошли, мисс Сэкетт. Провожу вас домой.
— Нет уж, спасибо. Сама дойду. У меня много дел.
Он засмеялся мне в лицо. Не сказала бы, чтобы смех его был очень приятным.
— Ну как, поладила со стариной Уайтом? У него глаз на девочек.
Я перешла на другую сторону улицы и была так разозлена, что не заметила, следит ли кто за мной. Догадалась оглянуться только через несколько кварталов, но никого не увидела. Дело шло к вечеру, и люди либо разошлись по домам, либо собирались туда отправиться.
Обернувшись, я увидела, что нахожусь перед тем зданием с медными табличками, и среди них опять:
ЧАНТРИ и ЧАНТРИ, АДВОКАТЫ
Поднялась по ступенькам и вошла в холл с несколькими дверьми. На каждой — фамилии. Открыла дверь Чантри и вошла в приемную. Там было темно и тихо. Два стола со стульями, у стены кожаный диван для ожидающих. Дверь в кабинет приоткрыта, слышно, как скрипит перо. Я открыла дверь пошире и заглянула внутрь.
За столом сидел седовласый мужчина и что-то писал. Рядом с ним лежала горка книг, все, очевидно, с законами, а одна из них открыта.
Когда я заглянула в кабинет, он поднял глаза и посмотрел прямо мне в лицо. Глядел на меня так, будто глазам своим не верил, а я смущенно поглядывала на него.
Мужчина встал. Он оказался очень высоким, может быть, как Регал, но не таким жилистым.
— Заходите, будьте добры. По-моему, клерк ушел домой. — Вышел из-за стола. — Меня зовут Финиан Чантри.
Я шагнула в комнату и вытянулась перед ним в струнку, чувствовала себя очень неловко.
— Я — Эхо Сэкетт.
Он указал мне на стул и повернул к своим книгам. На полпути остановился.
— Сэкетт, говорите? Сэкетт?
— Да, сэр. Боюсь, что я чересчур самонадеянна, сэр, но в приемной никого не было, а я так хотела переговорить с вами, сэр.
— Садитесь, мисс Сэкетт. Вы сказали, Эхо? Какое прелестное имя!
— Я рада слышать это, сэр. Многие считают его странным, но мы живем в горах, сэр, и отец любил эхо.
— В горах? Несомненно, в Теннесси?
— В общем, да, сэр. Как вы угадали? Ой! Мой выговор!
— Напротив, мисс Сэкетт. Когда-то я знал человека, носившего ту же фамилию. Это было очень давно, и он был из Теннесси.
Финиан Чантри отодвинул бумаги в сторону и, заложив страницу, закрыл книгу.
— Это был замечательный человек, по-своему великий человек. Если бы не он, меня, возможно, не было бы здесь сегодня. Он был мне хорошим другом и еще долго дружил с моим братом.
— Не скажете ли, как его звали, сэр?
— Доубени Сэкетт. Он, как и другие, участвовал в сражении у Кингз-Маунтин.
— Это мой дед, сэр.
Финиан Чантри откинулся на стуле. Копна седых волос, худощавое энергичное лицо — все это делало его поразительно красивым.
— В таком случае я могу называть тебя просто Эхо? — И серьезно добавил: — Итак, Эхо, чем могу помочь?
Сидя напротив, я как можно проще изложила суть дела. Рассказала, как мы увидели извещение в «Пенни адвокат», как я написала Джеймсу Уайту и приехала требовать наследство.
— А что за наследство? Ты знаешь, от кого оно?
— Нет, сэр. Оно должно было перейти к самому младшему из Сэкеттов по линии Кина, поэтому выходит, что тот, кто завещал деньги, должно быть, знал нашу семью очень давно. Кин Сэкетт умер двести лет назад.
— Удивительно, — согласился Чантри. — Но интересно, очень интересно. И этот Джеймс Уайт дал объявление в «Пенни адвокат»?
— Да, сэр, а все, кто знал о Кине Сэкетте, должны были знать, что мы живем в Теннесси или к западу от него.
Он встал.
— Мисс Сэкетт, я провожу вас домой. Нехорошо молодой девушке ходить в Филадельфии по вечерам одной, пусть даже она из рода Сэкеттов.
Мы вышли наружу, и к двери подкатил экипаж. Сойдя с козел, возница распахнул перед нами дверцу. Еду в карете! Видела бы меня сейчас ма!
— Завтра я отправлюсь с тобой к мистеру Уайту. Не думаю, что нас ждут неприятности.
Джеймс Уайт сидел за столом и с отвращением разглядывал скопившиеся бумаги. Поднял глаза на входившего — коренастого мужчину в. широкой серой шляпе.
— Что у тебя, Тим? Я занят!
— Еще не так будешь занят, если рассчитываешь легко провернуть это дельце. Послушай моего совета, ступай к этой деревенской девке и добейся, чтобы она подписала твою бумагу насчет наследства.
— Я у тебя когда-нибудь просил совета?
— Никогда. Правда, это не значит, что ты разок-другой ими не воспользовался. Эта девчонка не дура. Отправилась к другому адвокату.
— Что? Куда?
— Прямо отсюда — в контору Чантри. Вошла без задержки.
— Не может быть!
— Хочешь верь, хочешь нет, но рискуешь оказаться в тюрьме. Со старым Чантри шутки плохи. Знаешь это не хуже меня.
Бросив гневный взгляд на Тима Оутса и выругавшись про себя, Уайт пригладил пальцем усы. Все казалось так просто! Со стороны О'Хара никого в живых не было, деньги у него в руках, вдова Брунна безоговорочно ему доверяет. Он предпринял попытку отыскать наследников, которая ее удовлетворила, а дальше можно было распоряжаться денежками, как его душе угодно. Пока не найдутся эти наследники, а он надеялся, что они не найдутся никогда. Кто бы мог подумать, что экземпляр этого дешевого листка занесет в лесную глушь Теннесси?
— Чантри такими делами не занимается, — разозлился Уайт. — Он специалист по морскому праву и международной торговле. А вообще-то как эта деревенская девчонка к нему втерлась?
— Я знаю только то, что она отсюда прямым ходом направилась в его контору. Открыла дверь и вошла не задумываясь.
— И вероятно, сразу же вылетела вон.
— Я подумал, что лучше поскорее рассказать об этом тебе. Чантри старик крутой, и ты знаешь, как он относится к закону. Он на него молится, и, если распознает твои шашни, сидеть тебе за решеткой.
