– Благословенное богом поведение.
– Где ты?
– В Риме.
– В Риме? – Она, конечно, знала, что ей следовало бы оставаться холодной, но не смогла удержаться от вскрика радости.
– Да, заглянул посмотреть на лошадей. Я завтра улетаю. Сейчас, конечно, поздно, но может быть куда-нибудь сходим?
– О, да. С удовольствием.
– Тогда я заберу тебя через полчаса.
Фен никогда в жизни не мыла волосы и не купалась так быстро. Хвала богу, она еще не одевала свое новое розовое платье и розовые туфли – берегла для специального случая. – Все в избытке, – проговорила она своему сияющему отражению в зеркале, капая везде купленные на пароме безпошлинные духи: в туфли, под колени и за ушами, на свою копну волос.
Она очень надеялась, что Дино не упадет в обморок из-за того, что она постригла волосы. Жаль, конечно, что нет времени накрасить ногти на пальцах ног.
Фен решила не пользоваться лифтом: с ее удачей обязательно наткнешься прямо на Мелиза, и начала потихоньку спускаться по широкой лестнице, держась за перила для устойчивости. Ноги еле держали ее. Через минуту она увидит Дино.
Бац! Внизу в вестибюле стояли Руперт и Дриффилд, разглядывая, по всей видимости, какую-то дорогостоящую вязанную кофточку в стеклянной витрине. Она метнулась было вверх, выглядывая из-за перил. Черт! Они все еще там. Ладно, надо просто идти напролом. Почему она не может пойти и выпить с Дино? Она сошла с лестницы и на цыпочках уже почти дошла до входной двери, когда Руперт и Дриффилд повернулись, покатываясь со смеху.
– В чем дело? – спросила Фен, проходя мимо них с высоко задранным носом.
– Первого апреля никому не верят, – пропел Руперт.
Игнорируя его, Фен пошла дальше.
Поймав за руку, он похлопал ее по плечу. – Первого апреля никому не верят, – снова пропел он.
– Не понимаю, о чем ты?
– Я сильно скучал по тебе, маленькая. Это и есть твой Дино Ферранти.
Сбитая с толку, Фен подняла на него глаза.
– Он уже здесь. Где он?
Руперт посмотрел на нее. Его глаза превратились в щелочки, на прекрасном лице заиграла насмешливая и жестокая улыбка.
– Насколько мне известно, в Америке.
– Нет, он в Риме, – терпеливо возразила Фен. – Я только что разговаривала с ним по телефону.
– И он заглянул посмотреть на лошадей, а вся британская команда обходится с тобой так, словно у тебя тиф.
Фен побледнела.
– Это был ты.
– Конечно я. Как ты считаешь, хорошо я научился у своей жены американскому акценту?
Фен с ужасом посмотрела на него. – Ты ублюдок. Как ты мог?
Руперт пожал плечами. – Просто это новая дразнилка для девиц. – Он взъерошил ей волосы. – Пойдем, я куплю тебе выпить.
– Черта с два я с тобой пойду! – Слезы брызнули у нее из глаз, и она побежала вверх по лестнице.
Когда она запыхавшаяся и всхлипывающая добралась до второго этажа, Руперт выходил из лифта.
– Пошли, это была всего лишь шутка.
– Для меня это не шутка. – Она помчалась по коридору, но, пока она отчаянно рылась в сумочке в поисках ключа, Руперт догнал ее.
– Ангел, извини. Я и представить себе не мог, что ты так расстроишься.
– Проваливай, – она продолжала всхлипывать. – Я тебя ненавижу.
– Тихо, тихо, – зашикал он, обнимая ее, – ты пробудишь Гризеллу от ее страшного сна.
– Прекрати. – Она начала молотить своими кулачками по его груди, слезы продолжали катиться по ее щекам. Но он был куда сильнее.
В следующий момент он уже целовал ее в сопротивляющиеся губы. Сначала она сжала зубы, но потом, вдруг почувствовав теплоту и какую-то внутреннюю энергию, ответила на поцелуй. Против воли ее руки сами обняли крепкие плечи, а пальцы начали перебирать густые гладко расчесанные волосы.
– Чем это вы, черт побери, занимаетесь? – раздался голос.
Фен подскочила чуть не до потолка. Руперт не двинулся с места.
– А на что это еще может быть похоже? – буркнул Руперт.
