Как хотелось Харту знать, что из сказанного Пегги правда, а что является плодом ее разыгравшегося под воздействием винных паров воображения. Но он непременно как-нибудь об этом узнает.
Он извинился и вышел из спальни.
Он знал номер рабочего телефона Бена, но был вынужден поискать в телефонном справочнике домашний. В телефонной трубке долго раздавались гудки. Когда Саттон ответил, его голос звучал со сна недоуменно:
— Да?
— Это Док Харт, Бен, — сказал Харт. — Извини, что беспокою тебя в такое позднее время, но это может оказаться очень важным.
Саттон откашлялся:
— Ничего страшного, Док. Рад оказать вам услугу. Так в чем дело?
— У вас есть девушка?… — начал было Харт. — То есть я хотел сказать, — поправился он, — работает ли на вас девушка по имени Пегги Джоунс?
— Точно, — сказал Саттон. — Работала два месяца назад. Потом неожиданно без предупреждения уволилась. И с тех пор я ее не видел. А в чем дело?
Харт проигнорировал этот вопрос:
— А теперь скажите мне, Бен. Пока она на вас работала, вы, случайно, не брали ее с собой в деловую поездку в Энсенаду?
— Брал.
— Вы помните, по какому поводу?
— Помню. Я пытался заполучить Грейс Томас для фильма “Плейхауз-90”, а моя личная секретарша заболела гриппом. А что? В чем дело, Док?
— Я еще не совсем уверен, но похоже, я угодил в очень неприятную историю. Как долго вы были в Энсенаде?
— Два дня и две ночи, насколько я помню. Тогда я не заключил контракт, потому что Грейс запросила больше за ту роль, чем ей хотели заплатить.
Харт похлопал себя по карманам в поисках сигарет и понял, что все еще пребывает в одних трусах. Он был рад, что Саттон его не видит так же хорошо, как слышит. Он никогда бы этого не пережил.
— Подумайте хорошенько, Бен. Пока вы были в Энсенаде, Пегги, случайно, не говорила, что встретила там какую-то свою знакомую?
Саттон на минуту примолк.
— Н-нет, насколько я помню. Если бы вы были с ней знакомы, то знали бы, что она — хорошенькая малышка, но очень спокойная и собранная. По крайней мере, со мной. Она не слишком разговорчива, если это не касается общих дел.
— Вы уверены?
— Уверен, — заверил его Саттон. — Но погодите-ка, Док, — добавил он.
— Да?
— Я припоминаю, на второй день она вернулась в отель с выражением кошки, слопавшей канарейку. Это было так на нее не похоже, что я даже сказал ей об этом.
— И что она ответила?
— А ничего!
— Совсем ничего?
— Ничегошеньки. Просто пожала плечами. Но теперь я припоминаю, что она весь день улыбалась. Знаете, словно была чем-то очень довольна.
— Вполне может быть, — сказал Харт. — Ну, большое спасибо, Бен.
Он положил трубку и вернулся в спальню. Сопротивление девушки с каштановыми волосами было не столь крепко, как крепок был джин, который она выпила. Скомканная простыня сбилась к изножию кровати, а сама Пегги лежала на спине с закрытыми глазами. Ее маленькие груди то поднимались, то опускались в такт с ее легким, ритмичным дыханием.
Харт взял сигарету из пачки на прикроватном столике и внимательно посмотрел на спящую сквозь пламя зажигалки. Перед ним открывалось два пути: либо одеться, выйти за дверь и забыть о случайной встрече, либо подождать, пока Пегги достаточно протрезвеет, чтобы с ней можно было серьезно поговорить. Он решил выбрать последний.
Опять эти армейские игры! Если положение в обществе дает человеку определенные привилегии, оно также и накладывает определенные обязательства. Если Бонни Темпест жива, то он должен об этом знать. Он не сможет жить в мире с самим собой, зная, что принимал активное участие в вынесении смертного приговора невиновному человеку.
Он оделся, не спуская глаз с Пегги.
Судя по тому, что он знал о женщинах (а он считал, что разбирался в них очень даже неплохо), к утру Пегги откажется говорить на эту тему. И ничто не 'сможет заставить ее делать это. Она лишь сказала то, что сказала под воздействием алкоголя и подавляемых эмоций. К утру она будет все отрицать, поскольку ненавидит Коттона и решительно настроена рассчитаться с ним.
Харт вздохнул и прошел в ванную, чтобы намочить полотенце. Пока он ждал, когда ткань пропитается холодной водой, он рассматривал собственную физиономию в зеркале над раковиной: на него смотрел довольно приятный мужчина средних лет.
— Послушай, Док, — сказал Харт собственному отражению, — ты уже слишком стар для подобных историй. Настало время вернуться к ступке с пестиком.
Он прошел в спальню и приподнял девушку, чтобы посадить ее в постели. Сначала он прижал мокрое полотенце к ее шее сзади, потом протер им лицо и грудь.
— Пегги! Давай же! Просыпайся!
Девушка, ровно дыша, безвольно повисла у него на руке. Харт попытался легонько ударить ее по щеке. Никакого эффекта. Ему следует предпринять нечто более радикальное. Он безуспешно обыскал аптечку в ванной в поисках нашатыря, а потом с тем же успехом и кухню, стараясь найти какое-нибудь обычное домашнее средство.
Некоторое время он стоял в нерешительности. Потом понял, что надо делать. Его аптека находится на расстоянии менее мили. Он может взять все необходимое там.
Харт отыскал сумочку девушки, но ключей в ней не оказалось. После минутного колебания он поставил замок на предохранитель, чтобы потом беспрепятственно вернуться, и тихонько закрыл за собой дверь. В таком состоянии Пегги вряд ли куда-нибудь уйдет за те несколько минут, что он будет отсутствовать.
Ветер был сухим, утро — теплым, что обещало в перспективе еще более жаркий день, чем предыдущий. Харт открыл дверцу машины, потом постоял немного, оглянувшись на дом, из которого только что вышел. Свет горел только в квартире Пегги. Судя по всему, ни один страдающий бессонницей сосед не встал за стаканом воды, не пошел в ванную и не размышлял о тщете всего сущего, поэтому не мог видеть, как Харт входил и выходил из подъезда. Он надеялся, что его возвращения тоже никто не заметит, и улыбнулся про себя. Удивительно, каким правильным и респектабельным может стать человек после удовлетворения страсти, которая за несколько минут до этого вынуждала его пинать двери ногами.
На боковой улочке вообще не было транспорта, а на бульваре он был немногочислен. Харт преодолел расстояние до своей аптеки за считанные минуты. Некоторое время он сидел в своем автомобиле, припаркованном перед знакомым зданием, с восхищением глядя на свое детище. И было чем восхищаться. Если не считать значительной суммы вложенных денег, аптека, превышающая в три раза по размеру подобные стандартные заведения, представляла собой несчетное количество рабочих часов упорного труда и хлопот, а кроме всего прочего, и жертву, которую он принес в свои младые годы, отказавшись от нормальной цели нормального молодого человека — жены и семьи. Если банальная народная поговорка о том, что человек платит за то, что имеет, верна, то она должна стоять под номером первым в параде старинных мудрых изречений. Черт подери, эта поговорка прекрасно подходит как для его промахов, так и для успехов!
Харт пересек тротуар и отпер парадную дверь. В качестве предосторожности от воров везде горел свет, поэтому всю ночь каждый уголок интерьера аптеки просматривался прямо с тротуара.
