— Ты обещаешь… что бы это ни было?
— Не представляю, как я могу рассердиться на тебя, — сказал он, — но если тебе доставит удовольствие, то хорошо, я обещаю.
— Тогда, Себастьян, — проговорила Вирджиния таким тихим голосом, что герцог с трудом расслышал ее, — задавай свой вопрос… ради которого ты приехал сюда… и если понадобится… то на коленях…
— Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать.
— Видишь ли, Себастьян… — запиналась Вирджиния. — Ты часто повторял… что я кажусь такой… искренней и такой… прямодушной, но… на самом деле… я обманывала тебя.
— О чем ты говоришь? — вспылил герцог. — Обманывала меня! С кем? В твоей жизни нет, не может быть другого мужчины.
Он схватил ее за руки с такой яростью, что его пальцы впились в ее нежную кожу.
— Единственный мужчина в моей жизни, — прошептала Вирджиния, — это… ты… мой… муж!
Секунду герцог смотрел на нее, как будто она лишилась рассудка. Его руки медленно разжались. Он отступил на шаг, сильно побледнев.
— Ты пытаешься сказать мне, — с трудом произнес он изменившимся голосом, — что ты моя жена?
— Да… именно так, — сказала Вирджиния. — О, Себастьян, ты обещал… не сердиться.
— Не знаю, что и сказать, — произнес герцог. — Мне и в голову не могло такое прийти. Но моя жена была…
— Толстой и уродливой! — перебила его Вирджиния. — Но все же это была я. Да я и не могла быть другой. Меня все время перекармливали. Я прекрасно отдавала себе отчет в том, как я выгляжу, и была уверена поэтому, что ты меня не узнаешь.
— Так ты приехала в Англию шпионить за мной! — возмутился герцог.
— Вовсе нет, — возразила Вирджиния. — Я приехала в Англию, потому что… ненавидела тебя, потому что презирала тебя, потому что хотела… развестись.
— Ты хотела развестись? — повторил герцог, не веря своим ушам.
— А ты думаешь, я хотела выходить за тебя замуж? — спросила Вирджиния. — Одна мысль о подобном браке вызывала во мне ненависть и отвращение, но моя мать вынудила меня дать согласие. Передо мной был выбор — либо выйти за тебя замуж, либо провести семь лет жизни в исправительном заведении.
— Не могу в это поверить! — воскликнул герцог.
— Моя мать была снобом, — пояснила Вирджиния. — Она так жаждала, чтобы ее дочь сделалась герцогиней, что ни перед чем бы не остановилась.
— Я никогда не предполагал ничего подобного, — изумился герцог.
— А когда я пришла в себя, когда тетя Элла Мэй спасла меня от смерти или от душевной болезни, — продолжала Вирджиния, — я хотела только одного — свободы. Но тетя не позволила мне просить у тебя свободы, пока я не съезжу в Англию и сама не увижусь с тобой. И вот я приехала в замок с намерением возненавидеть тебя. Когда я увидела, как ты вышвыриваешь из дома ювелиров, извергая проклятия и ругательства, ты мне показался именно тем человеком, за которого, по моим представлениям, я вышла замуж.
— Так вот когда ты впервые увидела меня, — промолвил герцог. — Я очень хорошо помню тот случай. Моя мать… впрочем, это длинная история, я позже тебе все объясню, но она и раньше продавала фамильные ценности. Я был вынужден выкупать их, а те люди вновь пришли за добычей.
— Потом, как ты помнишь, — продолжала Вирджиния, — мы разговаривали с тобой на поляне возле озера, и я увидела в тебе совсем другого человека.
— И спасла мне жизнь, — тихо напомнил герцог.
— Наверное, все-таки хорошо, что я отправилась в Англию, — улыбнулась Вирджиния.
— Ты — моя жена! — пробормотал герцог. — Никак не могу поверить. Никак не могу понять. Не представляю, как ты можешь выглядеть так, вместо той…
— Толстой коротышки с ужасной, вульгарной диадемой на голове, — перебила Вирджиния.
— Бедной толстой девочки, — поправил ее герцог, — которой, как я думал, нужен был мой титул.
Он поднес руку к глазам.
— Мне кажется, что все это снится! — сказал он, — или, может быть, на самом деле, это один из твоих трюков, Вирджиния!
— Ты простил меня? — спросила она.
— Мне бы хотелось выяснить только одно, — сказал герцог — что ты теперь думаешь обо мне — о человеке, которого презирала, которого ненавидела, об охотнике за приданым, прибывшим в Америку получить твои Он шагнул к Вирджинии, произнося свой вопрос. Она не смела поднять на него глаза с длинными темными ресницами.
— Я думаю, что ты… гордый, властный, иногда деспотичный… повелитель, — прошептала она, — но… ты… настоящий мужчина.
При этих словах, столь много значивших для обоих, щеки ее запылали. Герцог подошел совсем близко.
— Ты права, Вирджиния, — сказал он. — Я — властный!
Он обнял ее и крепко прижал к себе.
— Ты — моя жена, — повторил он, — и позволь мне внести одну ясность. Развода между нами никогда не будет. Потому что, сколько бы мы ни жили, тебе не удастся еще раз убежать от меня. Я с тебя глаз не спущу. Ты моя! Поняла, Вирджиния? Моя! Не только потому, что мы женаты, но и потому, что ты доверилась мне.
Он так крепко обнял ее, что ей стало трудно дышать. Вирджиния так и не смогла взглянуть на него, и он, приподняв ее лицо за подбородок, повернул к себе, — Ты все еще боишься меня? — спросил он — я обещаю, я обещаю, что буду очень властным и деспотичным мужем. В то же время, Вирджиния, я буду любить тебя безраздельно, всей душой, как никогда не любили ни одну женщину. Скажи мне, только всю правду, ты этого ждала от меня?
— Я люблю тебя, Себастьян — прошептала она, — Я люблю в тебе… мужчину!
Тогда, коснувшись ее губ, он с трудом пробормотал:
— Я люблю тебя, моя дорогая, моя милая женщина и… моя жена!
1
1 стоун =14 фунтам = 6, 35 кг
2
«Титул учтивости» не дает юридических прав, предоставляемых титулом, например, права быть членом палаты лордов; такие титулы по обычаю носят дети герцогов, маркизов, графов.
3
Любовные письма (фр.).
4
Ассизы — выездные сессии суда присяжных; созывались в каждом графстве не менее трех раз в год; дела слушались судьями Высокого суда правосудия.
5
Маршал — чиновник суда, сопровождающий судью на выездные сессии.
6
«Дебретт»— ежегодный справочник дворянства. Издается с 1802 г., назван по фамилии первого издателя Дж. Дебретта.
7
Виктория — легкий двухместный экипаж.
