в определенном смысле, — твоей целостности.
— Ты уже многого достиг, и любой мог бы гордиться такой жизнью. Прими этот вызов, только если ты действительно хочешь продолжать. Спроси самого себя: «Хочу ли я оказаться на той стороне?» Это проверка твоей личной силы. А там, — она снова показала в сторону пропасти, — четвертая дверь.
Я еще раз посмотрел на стену, до которой нужно было добраться. Я подпрыгнул вверх и приземлился, убедившись, что в этом сне сохраняются все мои физические ощущения и возможности — я поднялся в воздух не на большую высоту, чем в реальности. Я повторил прыжок с тем же результатом.
«Это безумие», — горько подумал я. Возможно, это какой-то трюк, проверка моей рассудительности. Мама Чиа сказала, что «какая-то часть меня действительно умрет», если я прыгну, но не смогу долететь до выступа или удержаться на нем. Может быть, задача именно в том, чтобы я не принял такого глупого испытания. Что, если я вообще откажусь прыгать?
— Наверняка, так и нужно поступить! — произнеся вслух, поворачиваясь к Маме Чиа. Но ее нигде не было. В этот момент я услышал, как кто-то меня зовет:
— Дэн! Помоги мне, скорее! Помоги!
Крики доносились со стороны пропасти, и я увидел там Сачи! Невероятно! Снова трюк. Она кричала и плакала, цепляясь за узкий карниз под дверью. Она соскользнула с него, повисла на руках и отчаянно пыталась снова забраться на выступ.
— Ну, это уже просто нечестно, Мама Чиа! — заявил я. — Ведь все это сон!
— Д-э-э-э-н! — душераздирающе закричала Сами. Ей удалось поставить ногу на выступ, но она тут же сорвалась.
Потом я увидел тигра, балансирующего на карнизе и двигающегося по направлению к девочке. Она его не замечала.
— Дэн! — снова выкрикнула она.
Выбора не оставалось — придется попробовать. Я быстро вернулся по узкой тропе метров на тридцать назад, развернулся и начал разбегаться.
Я набирал скорость, а в моем разуме вскипали сомнения: «Что ты делаешь?», «У тебя ничего не выйдет!». Потом мной овладела холодная ярость. Это не было гневом, направленным на кого-то или на что- то, — просто мощный прилив энергии, захлестнувший меня, как океанская волна, и сметающий все на своем пути. Теперь ничто не могло остановить меня!
Полностью сосредоточенный только на своей цели, я разгонялся все быстрее и быстрее, стремительно приближаясь к краю пропасти. Во мне бушевала энергия, заставившая меня забыть о прошлом и будущем, о тигре и бездне. Я видел только одно — точку приземления.
И я прыгнул.
На короткий миг, когда я рассекал пустоту, мне показалось, что все закончится трагически. Мгновение остановилось, и я парил в пространстве и во времени, как при замедленных съемках. Я физически ощущал, как тяжелые нити тяготения начинают тянуть меня вниз, я чувствовал, что стремительно падаю. Потом произошло нечто необъяснимое. Возможно, это было только мое воображение, но всем своим существом я захотел оказаться там, на той стороне — и мне почудилось, что я полетел, как птица.
Секунду спустя я приземлился на карниз и вкатился в небольшую пещеру. Ощущение удара о пол и о стену углубления было вполне реальным. Краем глаза я заметил, что тигр продолжает приближаться к нам. Я был оглушен падением и, пошатываясь, подполз к краю выступа, протянул вниз руку, ухватился покрепче и выдернул Сачи наверх. В тот момент, когда тигр прыгнул, я втолкнул ее в дверной проем.
Судя по всему, мое приземление действительно оказалось слишком жестким. Как только я сам втиснулся в дверь, я потерял сознание.
Я очнулся и увидел вокруг себя призрачное свечение. Мои руки болели от ушибов, а сердце надрывно стучало. Мое тело, казалось, превратилось в огромный синяк. Я поднес к глазам руки. Запястья были неестественно вывернуты. «Сломаны…» Я смотрел на них с отчаянием, но прямо на глазах они начали распрямляться, боль от ушибов стремительно угасала, и через несколько секунд мои страдания полностью прекратились. Я снова закрыл глаза.
Я сидел на старой простыне возле раскрытой могилы на священном кладбище кахуна.
Лицо Мамы Чиа было озарено утренними лучами солнца, и его окружал слабый розовый ореол. И все-таки она выглядела бледной и утомленной. Она заметила, что я очнулся, устало улыбнулась и сказала:
— Эти несколько дней были тяжелыми для нас обоих. Ты считаешь, что я плохо выгляжу? Видел бы ты самого себя! Она протянула мне пластиковую бутылку с водой:
— Попей.
— Спасибо. — В горле у меня пересохло, и я с удовольствием приник к горлышку. После моих приключений в открытом океане я был очень чувствителен к жажде. Этот страх, по-видимому, глубоко укоренился в моем Базовом Я.
Когда я отложил бутылку, Мама Чиа поднялась.
— Вставай. Нам предстоит долгий путь домой.
Мы почтительно попрощались с Ланикаула, и, хотя он не предстал перед нами в свете дня, я почувствовал его присутствие и благословение, которым он нас проводил.
На обратном пути меня осенило: я прошел испытание третьего этажа, продемонстрировал достаточную самодисциплину, сосредоточенность и мастерство, добрался до дверей четвертого уровня, но на этом все мои видения закончились. Я не прошел дальше, я не вышел на четвертый этаж! У меня появилось смутное чувство понимания происшедшего, но я все-таки спросил об этом у Мамы Чиа.
Она немедленно дала мне прямой и ясный ответ:
— Ты еще не готов. Твоя душа отвергла это, и ты вернулся назад.
— Я провалился… — печально сказал я.
— Это слишком сильно сказано, но, в принципе, похоже на правду.
— Что же мне теперь делать?
— Дэн, твое обучение у Сократуса помогло тебе пройти три первых этажа. Сейчас ты готовишься к переходу на четвертый уровень, и это может произойти в любой момент. Понимаешь, для Великого Скачка необходимо, чтобы Сознательное Я ослабило свою хватку. Скорее всего, именно оно развернуло тебя на пороге.
Стемнело. Мы устраивались на ночлег во влажном лесу. «Завтра путешествие закончится, — думал я. — Пара часов неутомительной ходьбы — и мы дома».
На следующее утро, вскоре после нашего выступления, мы подошли к подножию большого водопада, струи которого с громовым грохотом падали с порога, возвышающегося метров на двенадцать.
— Знаете, — сказал я, наблюдая за потоками воды, — в свое время Сократус предостерегал меня от чрезмерного увлечения всякими внутренними путешествиями — видениями и тому подобным. Он сказал, что они могут привести недостаточно подготовленных людей к самым разнообразным иллюзиям. Он часто говорил мне, особенно после того, как я возвращался из таких путешествий внутрь самого себя, что я должен усвоить полученный урок и отбросить свои впечатления.
— И сейчас я подумал, — продолжал я. — Может быть, все видения, которые я пережил там, на кладбище, ничего не доказывают? Ведь человеку намного проще быть смелым, раскрепощенным или дисциплинированным, когда он знает, что происходящее — всего лишь сон, а не реальность. Я не ощущаю в себе особенных изменений. Как мне убедиться, что они на самом деле произошли?
— То, через что ты прошел, было большим, чем просто сон, Дэн. К тому же тебе стоит более непредвзято относиться к тому, что ты называешь «реальной жизнью».
— Но почему же мне все еще нужно доказывать это самому себе?
Мама Чиа улыбнулась и покачала головой. Мои слова явно ее позабавили. Она некоторое время пристально смотрела на меня, а потом перевела взгляд на водопад.
— Хорошо, — сказала она. — Ты хочешь доказательств? Встань под водопад и займись медитацией.
Я посмотрел на мощный поток воды по-новому, оценивающе. Судя по всему, это вряд ли будет похоже на приятный Душ.
— Что ж, попробую, — небрежно бросил я, вспомнив сцену из одного фильма о боевых искусствах. —
