то же самое, он сжал мою руку в своей и, к моему удивлению, начал трясти ее, улыбаясь и приговаривая:
— Как дела? Очень приятно встретиться. Давайте станем друзьями.
— Фуджи! — воскликнул я, высвобождая ладонь из его объятий. — Пожалуйста, хватит шутить! Я ведь отношусь ко всему этому очень серьезно.
— Я тоже, — заверил он меня. — И этот прием — один из моих любимейших. Он называется «Новый Друг». Я всегда показываю его с самого начала.
— Значит, есть и другие? — с облегчением предположил я.
— Конечно. Но если срабатывает этот, первый прием, другие уже просто не нужны. А еще у меня есть приемчик под названием «Отдай Кошелек Грабителю». Он тоже помогает избежать драки.
— Фуджи, в городе у меня была стычка с хулиганами. Если мы встретимся снова, мне вряд ли удастся пожать им руку, а мой бумажник им не нужен. Им просто хочется испортить мне шкуру.
— Понятно, — сказал он, теперь уже серьезно. — Ладно, покажу вам кое-что еще.
— Удары?
— Нет. Это может покалечить человека. Я был уже изрядно раздражен:
— У вас несколько странная школа рукопашного боя.
— Мирная школа, — спокойно заметил он. — Причинив боль многим людям, начинаешь уставать от вида крови. Так или иначе, я обещал научить вас самозащите, а не причинению увечий.
Следующие несколько часов Фуджи показывал мне множество приемов, основанных на увертках, маневрировании, поворотах и кувырках в сторону, а также методы блокировки с помощью круговых движений рук, простые и изящные.
— Я предпочитаю простые приемы, — объяснил он. — Их легче усваивать.
Он предложил мне представить воображаемых противников. Они должны были быть сильнее и подлее, чем любые реальные хулиганы. К концу дня мои защитные движения начали жить своей собственной жизнью и становились все более уверенными и грациозными.
После занятия я сунул руку в карман и вернул ему десять долларов.
— Нет уж! — Он отмахнулся от денег. — Это был не урюк, просто игра. Мне хватит приятных воспоминаний о проведенном времени. А деньги придержите, они вам пригодятся.
— Спасибо вам, Фуджи.
— И вам спасибо, Дэн.
Мы с уважением пожали друг другу руки, и Фуджи улыбнулся:
— Все-таки это — мой любимый прием.
Я вызвался проводить Сея домой и по дороге спросил:
— Фуджи, здесь никогда не появлялся подвижный старик с белыми волосами, приятель Мамы Чиа, по имени Сократус? Фуджи нахмурил брови, припоминая, потом улыбнулся:
— Да, несколько лет назад был такой. Короткие белые волосы и самая пестрая гавайская рубаха, какую мне только доводилось видеть. Вроде бы, он был из Калифорнии. — Он усмехнулся. — Очень забавный человек.
Я попытался представить себе Сократуса в цветастой гавайской рубашке и раздумывал, увижу ли когда-нибудь своего старого учителя и друга.
Книга третья
Великий Скачок
Глава 20
Одиссея
Когда мы подошли к дому Фуджи, на небе уже были видны звезды, свет которых приглушался полной луной. Кроме пения сверчков и легкого шелеста ветра в кронах деревьев, ничто не нарушало спокойного сна леса.
— Вы уверены, что не хотите поужинать с нами? — еще раз спросил Фуджи. — Мицу всегда рада поводу поставить на стол еще одну тарелку.
— Нет, спасибо. Мне нужно успеть кое-что сделать, — сказал я.
На самом деле, мне просто не хотелось приносить лишние хлопоты семье, в которой недавно родился ребенок.
Улыбнувшись, Фуджи кивнул и направился по дорожке к крыльцу, но вдруг остановился и уставился в пространство. Он уже не улыбался.
В этот момент у меня появилось странное предчувствие — не то чтобы дурное, но очень беспокойное.
— Что это, Фуджи? Вы тоже это чувствуете? — встрево-женно спросил я.
— Да, — сказал он.
— Что бы это могло… — Мои мысли сами по себе обратились к Маме Чиа. — Мама Чиа! — воскликнул я. — Вы думаете Фуджи пристально посмотрел мне в глаза:
— Пойду-ка, навещу ее на всякий случай.
— Я с вами! — немедленно заявил я.
— Не стоит, — возразил он. — Скорее всего, просто ерунда.
— Я тоже хочу в этом убедиться.
Фуджи на мгновение заколебался, но потом кивнул, и мы быстро поднялись по тропе, ведущей к ее хижине. По мере того как мы приближались к ее дому, наше беспокойство возрастало.
— Я так надеюсь, что это просто ерунда… — пробормотал я, пытаясь убедить самого себя, что все будет в порядке.
Мы поднялись по ступеням и уже собирались постучать, как вдруг Фуджи заметил ее, лежащую под деревом у самого края огорода. В ярком свете луны лицо Мамы Чиа выглядело удивительно умиротворенным, но странно неподвижным. Фуджи помчался к ней и, присев рядом на корточки и схватив ее руку, проверил ее пульс.
Я на негнущихся от шока ногах побежал за ним, присел рядом и погладил ее седые волосы. Мои глаза заволокло слезами.
— Я так хотел отблагодарить вас, Мама Чиа, — шептал я. — Я даже не простился с вами…
Мы с Фуджи одновременно отшатнулись от неожиданности, когда Мама Чиа резко открыла глаза,
