Аллан некоторое время молча смотрел на нее, потом кивнул головой и широко улыбнулся.
—Верю, что так бы оно и было, Джессика. Нравится тебе это или нет, но мы с тобой похожи во многих отношениях.
В этом у Джессики были серьезные сомнения, и она отвернулась от него, промолвив лишь:
—Ну... это как сказать.
Аллан неожиданно наклонился к ней, повернул к себе ее лицо и крепко поцеловал в губы. Затем он отпустил ее и резко спросил:
— Ты из тех, кто не успокаивается, пока не отомстит за обиду? Я тоже из таких. В нашем с тобой соперничестве победителем может стать только один из нас. Остается вопрос: ты сможешь примириться со своим поражением? Она не нашла ничего лучше, чем ответить:
— Я... я не знаю, Аллан. Вероятно, это будет зависеть от того, насколько ты будешь великодушен в роли победителя.
На губах Аллана заиграла довольная улыбка. Джессику смущал пристальный взгляд его серых глаз. Сердце ее учащенно забилось, и она сказала негромко:
— Сделай так, чтобы я могла себя уважать. Это - единственное, о чем я тебя прошу, Аллан. Уничтожь все эти газетные вырезки с моей фотографией, чтобы никто из здешних людей не знал правды. Дай мне возможность жить достойно после того, как ты меня покинешь.
— И это все? — спросил он, удивленно подняв брови. — Ты меня разочаровываешь, Джессика. Мне казалось, что твои жизненные устремления намного масштабнее. В конце концов, ты же в меня влюблена? Или я ошибаюсь?
Этот вопрос поверг ее в смятение. Не из-за его прямоты, но из-за того, что это вызвало у нее смятение чувств, чего она пыталась избежать. До сих пор ей казалось, что ее просто влечет к нему, как к интересному мужчине. Главное, что было в нем, это его сексуальная привлекательность. Теперь Джессика увидела Аллана в новом свете. Это был человек широкой души и обаяния. Он готов был пожертвовать карьерой, но не примириться с варварством и несправедливостью.
Он все еще не спускал с нее глаз, заглядывая, казалось, в самую ее душу. И все еще ждал ответа. Джессика большим усилием воли смогла отвести от него взгляд. Голос наконец вернулся к ней, и она сказала, пересиливая себя:
— Любая женщина, Аллан, которая в тебя. влюбится, сделает большую глупость. Ведь ты не можешь соблюдать верность жене. Так? Да ты и сам сказал, что тебя больше устраивают случайные связи. При этом ты прибавил слово «регулярные». Я точно это помню. Твое понятие о влюбленности отличается от моего. Ты стремишься только к физической близости. Все остальное для тебя - ничто.
Внезапно Алланом овладело чувство тревоги. Так, значит, вот каким она его видела, и в этом он сам был виноват. Но так они ни до чего не договорятся. Она проанализировала его поведение и создала собственное о нем представление.
Однако было одно обстоятельство, которое еще оставляло ему надежду. Джессика не отрицала, что любит его, а скорее старательно избегала говорить об этом. Она сказала лишь о том, что любая женщина поступит неразумно, если влюбится в такого развратника как он, который не понимает, что такое быть верным. Значит ли это, что чувства ее начинают меняться? Нужно будет поскорее это выяснить. Одно лишь Аллан знал наверняка: он ни в коем случае не должен ее потерять. Джессика Макколл - замечательная женщина, и он приложит все усилия для того, чтобы она его не оставила.
8
Они нашли тихий уголок в баре и расположтлтсь в нем.
В ту же секунду перед ними возник опрятно одетый официант, готовый их обслужить. Аллан заказал разные напитки, а также попросил принести меню.
В баре играла тихая музыка, свет был приглушенным. Все это располагало к отдохновению, но Джессика не замечала ничего вокруг. Она была вся взвинченная, колючая. Аллан же по своему обыкновению держался спокойно и уверенно. Он смотрел на Джессику с нескрываемым восхищением, видимо, предвкушая то, что должно было между ними произойти. Это еще больше ее раздражало. Возможно, он взял над нею верх, и впереди его ждала незабываемая ночь, сулившая множество страстных ощущений... Но, черт возьми, нельзя же напускать на себя такой откровенно самодовольный вид!
Официант принес им меню и напитки.
Аплан сказал с улыбкой:
— Виски «Гленливет» и родниковая вода. Как мне помнится, именно это ты заказала в ресторане «Феличе». Или ты сделала это лишь для того, чтобы произвести на меня впечатление?
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — негромко ответила Джессика.
— Ты лжешь.
— Не смей со мной так разговаривать! — резко проговорила Джессика.
Он удивленно поднял свои тонкие темные брови.
— Почему бы и нет? Ты и есть лгунья.
Он смотрел на нее с усмешкой, ожидая услышать дерзкий ответ, но она промолчала. Аллан вздохнул и раскрыл меню.
— Ладно, успокойся. Что ты будешь есть? Как насчет отварной лососины? Она здесь настолько свежая, что любой повар может творить из нее чудесные блюда.
— В общем, я не очень голодна, — ответила Джессика, чувствуя растущую уверенность в себе. — Что-то нет аппетита.
— Выпей аперитив, - предложил Аллан, изображая из себя заботливого кавалера. — Тогда захочется есть.
Он тут же подозвал официанта и велел ему
принести аперитив.
— После ужина мы можем спокойно прогуляться по берегу реки и подышать свежим воздухом, — с энтузиазмом объявил он. — День сегодня был чудесный, безоблачный, и мы сможем полюбоваться звездами. Надеюсь, к тебе вернется романтическое настроение.
Романтическое настроение? — с горечью подумала Джессика. — Что он имеет в виду?
Она сделала небольшой глоток из бокала и отодвинула его. Затем вызывающе взглянула на Аллана.
— Ты долго собираешься пробыть здесь, в Камбартоне?
Аллан, казалось, был удивлен.
— Мне кажется, вчера я сказал тебе об этом довольно ясно. Эта часть страны очень перспективна для развития. Здесь не хватает только человека, который помог бы ей войти в двадцатое столетие.
— И этим человеком должен стать ты? — холодно спросила Джессика.
Аллан пожал плечами.
— Почему бы и нет? У меня это неплохо получается. В любом случае, здесь я нахожусь, прежде всего, из-за тебя, так что ты не должна выражать недовольство.
— У меня есть все основания выражать недовольство, — возразила Джессика. — Ничего подобного не случилось бы, если бы ты относился к женщинам с большим уважением и не рассматривал бы их только как объекты для удовлетворения своей похоти.
— Может быть, ты и права, — безразличным тоном произнес Аллан. — Но то, что касается всех этих женщин, о которых ты так беспокоишься... я отношусь к ним так, как они того заслуживают. Большинство из них — авантюристки, но со мной их ждала неудача... Ни одна из них впоследствии не предъявляла мне никаких претензий. Ты первая об этом заговорила.
Джессика была несказанно удивлена. Какое самодовольство, какое высокомерие...
— Ты хочешь сказать, что я тоже заслуживаю такого отношения к себе?! — возмущенно спросила она.
— Скажем... в то время ты вела себя так, что я счел тебя одной из них, — спокойно произнес он. И поднял бокал, словно желая произнести тост. — В любом случае, ничего дурного не случилось. Пострадало только твое чувство собственного достоинства. Так что давай выпьем за твое доброе Здоровье.
Джессика сжала руки в кулаки и очень медленно сосчитала до десяти. После этого сдержанно проговорила:
