И только сегодня утром, стоя в очереди на почте, она приняла окончательное решение покинуть Камбартон и попытать счастья на юге.
—Как... откуда вы знаете? — едва слышно спросила она.
Глаза Эдит сверкнули.
— Скажем, я догадалась. Любой поймет, что такая девушка не должна пропадать в глухомани, живя пустыми надеждами. На протяжении последних десяти лет все, кто верил в себя хоть немного, уехали туда, где есть возможность добиться успеха.
Такое объяснение показалось Джессике убедительным.
— Вы правы. В Камбартоне невозможно найти работу.
— И у девушки тут не слишком много шансов найти мужа, — лукаво добавила Эдит.
Эти слова прозвучали неожиданно для Джессики, которая издала негромкий смешок, стараясь скрыть свое смущение.
— Я об этом еще серьезно не думала, - сказала она.
— В самом деле? — спросила Эдит, глядя на девушку с удивлением. — Ну, может быть. Но мне представляется, что там, на юге, тебя ждет встреча с богатым, красивым молодым человеком, который мечтает влюбиться в такую девушку, как ты.
Джессика застенчиво улыбнулась.
— Да полно вам... Вы меня дразните. Впрочем, не обязательно, чтобы он был богатым ... и даже красивым. Я согласна встретить человека с добрым сердцем и с чувством юмора.
Эдит одобрительно кивнула.
— Верно... Я тебя понимаю. Так куда же ты намерена направиться?
Джессика попыталась разобраться в собственных мыслях.
— Еще толком не знаю. Вероятно, в Глазго. Он находится не так далеко от наших мест, так что я в любое время смогу приехать навестить родителей, когда соскучусь по дому.
Эдит покачала головой.
— То, что ты хочешь, найдешь только в Лондоне. И будешь там настолько занята делами, что не останется времени скучать по дому.
—В Лондоне?
Глаза девушки удивленно расширились. Но он же находится на юге Англии! Для нее это все равно, что на другой планете. Она была готова с ходу отказаться от этой идеи, но что-то ее удержало. Уж очень убедительно прозвучали эти слова Эдит.
—Почему в Лондоне? — осторожно спросила она. — Ведь я там никого не знаю.
Эдит только улыбнулась в ответ.
— Отец может довезти тебя до Глазго, когда он повезет туда в очередной раз рыбу. А оттуда в Лондон идет поезд.
Возможно, Эдит знала еще что-то, но держала это про себя. Джессику же все еще мучили сомнения.
— Не знаю... У меня есть немного денег, которые я скопила, но, говорят, жизнь там ужасно дорогая.
Эдит на мгновение прикрыла глаза, словно бы задумавшись, затем открыла их и произнесла с тихой уверенностью в голосе:
— Ты сумеешь устроиться. Знаю, что вначале тебе будет нелегко, но я еще не встречала кого-либо из рода Макколлов, кто испугался бы трудностей. Ты наверняка встретишь человека, который станет твоим хорошим другом. Это будет женщина, она поможет тебе встать на ноги.
Услышав про трудности, Джессика нахмурилась.
—Извините, Эдит. Что вы подразумеваете под «трудностями»?
Эдит перегнулась через стол и ласково погладила руку девушки.
— Я просто хотела сказать, что человек всегда чувствует себя несколько неуверенно, оказавшись в незнакомом месте... среди людей, которых он не знает.
Джессика спросила себя, принимать ли все это всерьез. Может быть, ей свести все к шутке и просто продолжить ни к чему не обязывающий разговор с эксцентричной, но такой симпатичной старушкой, а потом отправиться своей дорогой?
— Да. Мне кажется, Эдит, в этом что-то есть, - согласилась девушка. — Но над этим надо подумать.
Джессика допила чай, затем поднялась и весело сказала:
— Возможно, я действительно поеду в Англию. И если мне удастся встретить того самого джентльмена, который, как вы говорите, ждет меня, я обязательно вам об этом напишу.
На губах Эдит играла едва заметная улыбка.
— В этом не будет нужды, Джессика. Я точно буду знать, когда это случится. А теперь тебе лучше отправиться домой и рассказать родителям о своем решении.
Случилось так, что Джессика отложила разговор с родителями в тот вечер до ужина. Услышав новость про отъезд дочери, оба они словно окаменели. В комнате слышно было только тиканье часов на каминной полке.
Джессика вздохнула.
— Ну, почему вы так растерялись? Я все это обдумываю уже давно.
Оба родителя посмотрели друг на друга как-то отрешенно, затем отец кивнул головой и сказал:
—Да, дорогая. Мы об этом тоже догадывались. Старик пожевал конец трубки, которую курил, потом прокашлялся.
— Куда ты надумала отправиться?
— В Лондон.
— В Лондон! — в ужасе воскликнула мать. — Но это так далеко!
Она повернулась к мужу.
— Запрети ей туда ехать. Ты ее отец. А она еще ребенок!
— Я уже взрослая, — мягко напомнила ей Джессика.
Мать фыркнула:
—Не думаю. Что до меня, то ты все еще ребенок.
—Да? — с улыбкой возразила дочь. — А ты забыла, что тебе было восемнадцать лет, когда ты вышла за отца? Бабушка, вероятно, тогда говорила то же самое про тебя.
Мать снова фыркнула, но отец рассмеялся.
— Ну, Кэтлин, как она тебя отбрила! А ведь, помнится, ты была видной невестой...
Он улыбнулся дочери:
— Не падай духом, девочка. Матери кажется, что ты еще не доросла до того, чтобы ехать в Лондон. А я думаю, что ты одолеешь всяческие тамошние трудности.
— Я слышала, что это самое поганое место, -предупредила мать. - На каждом шагу гангстеры, наркотики, да и воду из крана пить невозможно, пока не пропустишь ее через фильтр. В конце концов, ты родилась и выросла здесь. А там ты пропадешь. И здесь все твои друзья.
— И у них те же проблемы, что и у меня, — ответила дочь. — Здесь нет работы, и потому я долгое время сидела у вас. на шее. Вы же не обязаны содержать меня всю жизнь. Когда-то я сама должна встать на ноги.
Она ласково улыбнулась им обоим и произнесла спокойным голосом:
— И, кроме того, я не хочу вечно оставаться старой девой. Вы ведь хотите иметь внуков?
— Да... — задумчиво согласилась мать. — Но я всегда надеялась, что вы с Тони Маккоем...
Джессика презрительно фыркнула, давая понять, что она думает о человеке, который заставляет собственную мать таскать уголь в дом из дальнего сарая.
—Дочь права, — согласился отец. — В Камбартоне нет парня, который был бы достоин стать моим зятем. Все стоящие ребята уезжают отсюда при первой возможности. Они понимают, что рыбным промыслом теперь не проживешь. И все подались на юг, где в настоящее время работают в банках и на фабриках.
Мать вздохнула.
