В первом из них она купила расческу, зубную щетку и пасту, а также другие приглянувшиеся ей предметы первой необходимости. Однако настоящая трата денег началась лишь в бутике. В конце концов, платил Аллан, а поскольку он хотел, чтобы она изображала из себя Трикси Троттер, она и будет тратить деньги, как уличная девица.
Ко времени возвращения Аллана Джессика накупила уже всякой всячины и была внутренне этим очень довольна.
— Ты купила все, что хотела, дорогая? - вежливым тоном спросил Аллан, окидывая оценивающим взглядом несколько сумок с покупками, которые стояли в ряд на прилавке.
Джессика улыбнулась,
— Да, дорогой. Кажется все. Но если что и забыла, то всегда можно заказать это прямо в номер.
— Конечно, любимая.
Джессика с невинной улыбкой подала ему солидный счет.
— Тебя не затруднит рассчитаться по нему?
— Нисколько, моя радость.
Аллан достал чековую книжку, едва взглянув на покупки.
—Рад видеть, что лечение начало, наконец, действовать, — весело проговорил он.
Затем перегнулся через прилавок к продавщице и сказал голосом, который могли слышать все находившиеся в вестибюле:
— Она ужасно любит все покупать. Ничего с ней не поделаешь. У нее было трудное детство.
Джессика наградила его холодным взглядом, затем схватила в охапку все свои сумки и пошла к лифту. Портье поднялся вместе с ними и открыл их номер. Аллан дал ему щедрые чаевые и плотно прикрыл за ним дверь.
Комната была прекрасно обставлена, на полу лежали ковры. Из окон открывался великолепный вид на долину внизу. Джессика придирчиво обследовала ванную комнату и осталась довольна.
— Ну? - спросил Аллан. — Тебе здесь нравится? Можно хоть сейчас проверить, насколько удобна эта кровать...
— Я хочу принять душ и переодеться, — сказала Джессика. — Ты можешь быть свободен примерно полчаса. Спустись в бар или прогуляйся.
Аллан не тронулся с места. Тогда она повторила громче:
— Ну, иди же! Не стой, как истукан! Девушка с характером, — подумал Аллан. И
ему вдруг захотелось вцепиться зубами в горячее, податливое тело Джессики, чтобы полнее ощутить все ее женское естество.
— А куда торопиться, — сказал Аллан. — Сейчас как раз самое время посидеть и обо всем поговорить.
В глазах Джессики зажегся подозрительный огонек, и она спросила:
— О чем это?
— О том, о сем, — ответил он с невинной улыбкой. — Мы же можем обменяться мнениями по любому вопросу, как цивилизованные люди.
— Мне уже известно твое мнение, - резко сказала Джессика. — Особенно в отношении женщин. И твою точку зрения цивилизованной не назовешь.
Аллан понимал, что в этом вопросе ей ничего не докажешь. Она сама виновата в том, что с нею случилось. Он и раньше пытался ей все объяснить, но она осталась при своем мнении. Слишком уж она вспыльчивая. Но всегда стоит предпринять еще одну попытку.
— Послушай... — терпеливым тоном начал он. - Не будь такой злюкой...
И тут же осекся, увидев, как она вся ощетинилась.
— А чему удивляться? — запальчиво спросила она. — На первом месте всегда ты и твои прихоти...
Аллан почти не слушал то, что она говорила, сравнивая его то с Калигулой, то еще с каким-то садистом. Он с любопытством за ней наблюдал. Было на что посмотреть. Была в ней какая-то... дерзость! Вот точное слово. Почему, черт побери, он не встретил такую женщину много лет назад?
Джессика продолжала говорить ему всякие пакости, а он только улыбался. Постепенно она начала выдыхаться:
— ... для тебя ничего не значит, — проговорила она уже устало. — У тебя на уме только одно. Мы оба знаем что. Сначала шантаж... А теперь тебе хочется, чтобы я села рядом и слушала все твои бредни. Ты думаешь, что я настолько глупа, что... что... — Она судорожно вздохнула и указала на дверь дрожащим пальцем. — А теперь уходи и дай мне спокойно принять душ. Нужно ее слегка проучить, решил Аллан. Он снял пиджак, затем ослабил узел галстука.
— Что ты это такое делаешь? — удивилась
Джессика.
Аллан принялся расстегивать рубашку.
— Как видишь, я раздеваюсь. Мы можем принять душ вместе.
Глаза Джессики широко раскрылись. Она была в смятении.
— Принять душ вместе! Никогда! Это... это... Она хотела сказать «непристойно». Однако,
Аллан ее перебил:
— Это практично. Мы можем потереть друг другу спинку мочалкой.
Он начал медленно наступать на нее, затем положил свои руки ей на плечи, не спуская при этом глаз с ее лица.
— Я уверен, что тебе понравится такая процедура.
Губы его оказались рядом с ее губами. Слишком близко. Джессика почувствовала, что у нее подкашиваются колени. Он сущий дьявол!
— Душ маленький, мы в нем не поместимся вдвоем... — хриплым шепотом сообщила она. — Это и дураку ясно.
— Тем ближе мы будем друг к другу, - смакуя каждое слово, произнес он. И начал расстегивать ее блузку.
Когда ему это удалось, он ловко сунул ей руки за спину и расстегнул бюстгальтер. Она не успела еще перевести дух, как Аллан уже целовал ее взасос. Одновременно свободной рукой он ласкал ей грудь. Тело ее вздрагивало и изгибалось от этих чувственных прикосновений. Затем она не выдержала и прижалась к нему.
— Так-то лучше, — удовлетворенно заметил Аллан.
Он принялся ласкать один из ее сосков, и тот отвердел при первом же прикосновении.
— Говорить можно все, что угодно, можно лгать, Джессика; но тело никогда не обманет. Оно сгорает от желания любить. Верно? И для нас обоих существует только один способ осуществить это желание.
Джессика не отвечала, чувствуя, как сильно бьется ее сердце. Где-то в глубинах ее сознания звучал трезвый, холодный голос. То был голос разума, который предупреждал ее, что она не должна поддаваться, иначе совесть замучает ее, и она всегда будет презирать сама себя. И это — ради нескольких минут удовольствия?.. Однако соблазн с каждой минутой становился все невыносимее.
— Ты что, онемела? — хрипло спросил Аллан. - Ведь я говорю правду, а ты боишься это признать... Хотя бы кивнула головой!
Ее юбка спустилась уже до лодыжек. Сердце ее отчаянно стучало. Аллан принялся целовать ее в шею.
Джессика попыталась оттолкнуть его руками, но вместо этого обняла за талию. Она ощутила, как под тонкой рубашкой горит его сильное тело. А секунду спустя, она уже гладила руками напрягшиеся мускулы его спины.
Чувствуя, что Джессика готова ему отдаться, Аллан застонал и нетерпеливо стащил ее трусики с бедер, предоставив ей самой спустить их до самого низа и отбросить в сторону. Голос разума в ней смолк. Все ее существо было охвачено непреодолимым желанием. Она знала, что Аллан — лжец, обманщик и развратник, и еще Бог знает кто. Но ей было уже все равно. Сердце ее тяжело стучало, она ощущала, как кровь горячо струится по ее жилам. Она его хотела. Здесь и сейчас.
Получалось, что после всех ее добрых намерений и протестов она оказалась не лучше всех тех
