Но Мэри-Лу не понадобилась палка.
Сегодня у нее был ключ.
В половине четвертого утра Макс позвонил Алиссе.
– Очень хорошо, – сказала та. – Мне надо с тобой поговорить, но будить тебя я не хотела.
Макс засмеялся, не сводя глаз с окон Джины, за которыми все еще горел свет.
– Ты серьезно думала, что я сплю?
– Я знаю, как заставить Старретта сдаться, – заявила Алисса, сразу приступая к делу. – Если ты на сорок восемь часов предоставишь ему свободу действий, он потом сам явится к нам в офис и, возможно, приведет с собой Мэри-Лу. Я думаю, он найдет ее скорее, чем мы, потому что у него высокая мотивация.
– Я полагал, мы постараемся перехватить его сегодня утром.
– Мы постараемся, но не факт, что нам удастся это сделать. А через сорок восемь часов он гарантированно явится сам.
Может, Джина просто спит, не выключая свет?
– Он хочет отыскать дочь, – гнула свое Алисса, – и отвезти ее к родственникам, перед тем как они с Мэри-Лу сдадутся властям.
– Это он тебе так сказал.
– Да, – подтвердила Алисса, хотя это и не было вопросом.
– И ты ему поверила? – Ну что за дерьмо! Он позвонил Алиссе, чтобы поговорить о Джине. Позвонил, потому что ему казалось, что он сходит с ума, и ему необходимо было поговорить с другом. А она так занята этим Старреттом, что даже не замечает отчаяния, которое Макс уже не способен скрыть.
Занавеска на окне шевельнулась, и он на секунду увидел бледное лицо Джины. Она смотрела в его сторону. Нет, нет, даже не думай! Не смей выходить!
– Согласись выйти за меня замуж, и я дам ему двадцать четыре часа, – предложил он Алиссе и тут же пожалел об этом. Не стоило использовать их отношения как аргумент в переговорах.
Алисса устало вздохнула, и у Макса кольнуло сердце. Неужели она так глубоко увязла в этой истории, что даже не понимает, что он пытается ею манипулировать?
– Для человека, который так боится обвинений в сексуальных домогательствах, вы ведете себя довольно неосторожно, сэр.
– Я шутил.
– Не совсем.
Да, самое паршивое, что она права.
– Помоги мне! Я тону! – крикнул Макс, не открывая рта и не издав ни звука. Он надеялся, что она все- таки услышит.
– Сэм не согласится меньше чем на сорок восемь часов, – заметила Алисса.
Сэм. Опять Сэм.
– Он не согласится. Точка, – подтвердил Макс. – Поэтому будем придерживаться первоначального плана.
– Макс, пожалуйста, – взмолилась Алисса, и он все понял.
Понял даже то, чего еще не понимала она сама. Сэм Старретт выиграл. Алисса достанется ему.
Джина тем временем отошла от окна, открыла дверь и вышла на улицу.
– Даю тебе сорок восемь часов, – сказал он в трубку, наблюдая за тем, как Джина, осторожно переступая босыми ногами по гравию, приближается к парковке. На ней были только маленькие трикотажные шорты и короткий топ, едва прикрывающий грудь. Наверное, в этом она спит. И до чего же, черт возьми, у нее чудесное тело. Двадцатитрехлетнее тело с восхитительными изгибами. – Нет, знаешь что, Алисса? Я дам тебе пятьдесят три часа, но, если к восьми тридцати в пятницу ты не приведешь Старретта в мой кабинет, тебе придется положить мне на стол заявление.
– Договорились. – Она, черт возьми, ни секунды не колебалась. – Спасибо, Макс.
– И осторожнее, он кусается, – предупредил он и отключился.
Джина открыла дверь машины и опустилась на пассажирское сиденье.
– Я вообще плохо сплю, – пожаловалась она. – Нечестно заставлять мучиться и тебя.
– А снотворное помогает? – спросил он. – Завтра попробую достать тебе то, что украли.
Она смотрела ему прямо в глаза, и Макс усилием воли заставил себя выдержать этот взгляд и не выдать отчаяния, раздирающего его изнутри.
– Не знаю, – пожала плечами Джина. – Я его редко принимаю. Слишком тяжело потом просыпаться.
Макс кивнул. Ему это было известно. Несколько месяцев назад он столкнулся с тем же.
– В моем отеле очень удивятся, когда увидят нас обоих в таком виде.
– Я не собираюсь в твой отель. А тебе надо ехать.
Макс вздохнул:
