Шарлотта посмотрела на часы и охнула про себя. Еще не было шести, а Салли уже успела кого-то привести.
Шаги наверху не прекращались, смех становился громче. Теперь Салли и ее ухажер оказались в спальне. Судя по звукам, они устроили какую-то дикую возню вокруг кровати. Салли убегала, мужчина пытался ее догнать.
Но вот послышалось счастливое хихиканье, и пружины кровати дружно скрипнули.
Кто бы ни был этот незнакомец, он ее поймал.
Обычно в этом месте на пару минут наверху наступала тишина: Салли и ее ухажер раздевались. Но на этот раз мужчина, казалось, очень торопился, потому что уже через пять секунд пружины принялись ритмично поскрипывать.
Не приходилось сомневаться, чем эти двое занимаются там, в спальне.
Смех Салли сменился сладкими стонами.
Бедняга Винсент растерялся не меньше Шарлотты. Наверное, даже больше, если такое вообще возможно было представить.
Шарлотта бросилась было к двери:
– Я пойду посмотрю, как там ужин, – но тут же застыла на месте. Наверное, было бы неправильно вот так бросать его слушать, как совокупляется соседка. Нужно было просто проигнорировать эти звуки, ведь в отличие от Шарлотты Винс не мог уйти из комнаты. Нужно было что-то делать или говорить. И Шарлотта сказала: – Простите меня за то, что вы вынуждены все это слушать…
Он уже взялся за книгу, но тут же снова закрыл ее, придерживая пальцам то место, где остановился:
– Ну, вы не виноваты, что в этом доме такие тонкие полы и стены. А этот солдат, наверное, в отпуске. Или у него просто увольнительная.
– Ее муж погиб на войне.
Он помолчал всего лишь секунду и продолжал:
– Наверное, каждый человек по-своему справляется со своим личным горем.
– Ну, она справляется с ним бесконечно долго, – горько усмехнулась Шарлотта. – Практически каждую ночь. Иногда это становится невыносимо. Поверьте мне, ночи тоже бывают бесконечными.
– Я провел одну ночь в окружении врагов, – вспомнил Винс. – Мы закопались в песок прямо на берегу моря. Я и еще один парень, у которого ногу… ну, в общем, его сильно ранило. И я всю ночь вынужден был слушать, как он плачет и зовет свою мать.
Шарлотта не шевелилась и молчала.
– Вот это была действительно бесконечная ночь, – кивнул ДаКоста, а в это время наверху раздался довольный стон Салли и шум затих.
– Простите, – через силу проговорила молодая женщина и опрометью выскочила из комнаты.
Глава восьмая
– Согласно слухам, ваше колено было сильно повреждено, и это вовсе не пустяки, как вы предпочли мне все представить. Вы разбили себе коленную чашечку, – с места в карьер начала Джоан, когда к ней приблизился Майк Малдун.
Сегодня он снова предстал перед ней в форме. Она не могла быть белее, чем у других «морских котиков», но почему-то на нем буквально сияла белизной.
На мгновение ей показалось, что сейчас он повернется и уйдет прочь на стоянку возле ресторана, где оставил свой пикап. Но вместо этого он только улыбнулся. Улыбка получилась какой-то неестественной и вымученной.
– У нас тут постоянно ходят какие-то слухи, – заметил Малдун, – но вы не должны целиком и полностью полагаться на них. Принимайте их с долей иронии, что ли.
– Значит, вас не ранили в колено в Афганистане, – пояснила свою мысль Джоан.
– Я не намерен комментировать ваше заявление.
Джоан устало закатила глаза вверх. Вот опять!
– Но я ведь не журналистка!
– Я не вправе говорить о том, где я мог быть, а где нет, что мог там делать, а что нет, – возразил Майк. – Джоан, неужели мы не можем обойтись без ссор и споров? Я очень рассчитывал на спокойный обед. В противном случае у меня от плохого настроения может развиться несварение желудка.
Джоан нервничала, а когда она нервничала, то начинала нападать на собеседника, зачастую помимо своего желания.
Ситуация складывалась дикая. Прошлым вечером она специально произнесла по телефону впечатляющую речь о младшем брате, и Малдун, похоже, принял ее целиком и полностью. Но, увидев этого «морского котика» в его сияющей форме, Джоан не могла устоять перед таким великолепием. Еще чуть- чуть, и она забудет свое собственное имя. Не говоря уже о сожалении, которое могло возникнуть у нее недели через две, когда он осознает, что в ее биографии появился еще один эпизод, который ей придется тщательно скрывать от всех остальных. Так сказать, еще один персональный скелет в шкафчике. Джоан надеялась сделать блистательную карьеру, но там, где она вращалась, такие «скелеты» в большинстве случаев очень скоро становились достоянием общественности.
Джоан прокашлялась.
– Мне кажется, товарищи по команде очень любят вас. Это, по крайней мере, мне разрешено сказать?