тобой чудесную, радостную и счастливую жизнь. Именно такую, какую мне предсказывала Эдна.
Винс кивнул. Да, они действительно делили и радость, и горе, но первого было значительно больше.
– Я бы не стала менять ничего в нашей жизни, – призналась Чарли.
– А я бы, пожалуй, поменял. Помнишь, я болел желудочным гриппом? – поморщился Винс, и Чарли расхохоталась.
– Хорошо, ты меня убедил. Тогда я тоже с удовольствием изменила бы кое-что. Твое отношение к покупке слухового аппарата, – улыбнулась она.
– Договорились, – кивнул он.
Она поцеловала его:
– Спасибо.
– Мне очень хочется попасть на Гавайи, – сказал Винс. – Если ты согласна…
Чарли снова поцеловала его, и на этот раз поцелуй затянулся:
– Пока ты рядом со мной, я согласна на все.
В ту ночь Сэм спал беспокойно, но его сон прервал настойчивый звонок в дверь.
– Какого?..
На часах еще не было и шести утра.
Мэри-Лу рядом не оказалось, и Сэм тут же сел в кровати, припоминая события прошедшего дня. Она оставила на кухне короткую записку. Он нашел ее поздно вечером, когда вернулся домой.
«Уехала к Джанин». Вот и все, что в ней было сказано. Ни обращения, ни подписи. Просто «Уехала к Джанин», и ничего более.
В дверь опять позвонили. Сэм свесил ноги с кровати и ловко сунул их в шорты, которые он перед тем, как лечь спать, специально положил на пол.
Это было его привычкой до того, как они поженились с Мэри-Лу. Но потом, если жена находила его одежду на полу, она неизменно поднимала ее и отправляла в стирку. Хотя его вполне устраивали джинсы, которые не требовали такой частой стирки. Просто ему было удобно надевать их прямо с пола.
В дверь начали трезвонить не переставая. Кто бы там ни был, он настойчиво требовал внимания к своей персоне.
– Слышу, слышу и уже иду! Сейчас! – крикнул Сэм и направился к входной двери, на ходу пятерней приводя в порядок волосы.
Ему стало понятно, почему Мэри-Лу решила смыться к своей сестре. Ведь вчера вечером Сэм обещал ей неизбежный серьезный разговор. Вот она и решила пока что погостить у Джанин в надежде на то, что ко времени ее возвращения он забудет об этом.
Сэм распахнул дверь и увидел на пороге мужчину, который был шире в плечах, выше и чернее, чем сам Джаз Джакетт. Руки громилы напоминали боксерские перчатки. Помимо всего прочего, он имел вставной золотой зуб.
– Лейтенант Роджер Старретт? – осведомился он.
– Да, – недоумевал Сэм, почесывая небритый подбородок.
Мужчина вручил Старретту почтовый конверт:
– Доставка на дом.
– Что еще за доставка?
Вот дерьмо!
– Эй! – окликнул он великана, но тот уже спешил к машине, припаркованной неподалеку от дома. – Что все это значит?
– Это меня не касается, сэр, – отозвался громила, не оборачиваясь.
Он сел в машину и уехал, а Сэм надорвал конверт и…
Мать твою! Оказывается, Мэри-Лу подала на развод.
Он еще раз перечитал первую строчку уведомления. Да. Именно так она и поступила.
Он присел на ступеньки крыльца и почувствовал себя более измотанным, чем вчера вечером. Странно. Ведь он сам только и мечтал об этом последние месяцы. Вернее, уже почти два года. Разве не так? Так почему он сейчас не пляшет от радости? Почему не исполняет стойку на руках?
Наверное, во всем виновата та самая записка на кухне.
Потому что Мэри-Лу навсегда уехала в эту гребаную Флориду. А не просто в гости к сестре.
И Сэму еще здорово повезет, если он сможет видеть дочь хотя бы раз в год.
А еще он не плясал потому, что всем его глупым мечтаниям о холостяцкой жизни и встречах с Алиссой не суждено было сбыться уже никогда. И это он уяснил для себя в тот самый день, когда отправился к ней в гостиничный номер и столкнулся там лицом к лицу с Максом Багатом.
Сэм вошел в дом и закрыл за собой дверь. В последнее время даже если он и выигрывал, то уже не ощущал вкус победы.
Джоан спала долго, почти до полудня.
