ласками до исступления.
— Росс, — прошептала София.
— Мм?
— Еще, пожалуйста, еще, прошу тебя.
Она почувствовала, как его рука скользнула к низу ее живота, и тотчас подалась ему навстречу, выгнувшись дугой.
Росс поднял голову и довольно отметил про себя, что на ее щеках выступил румянец, а сама она постанывает от удовольствия. Его пальцы тотчас скользнули в шелковистые завитки, нащупывая под ними набухший от страсти женский бутон. Увы, прикосновение это было мимолетным.
— О, Росс, прошу тебя, не надо останавливаться, — взмолилась София.
— Нет, мне хочется чего-то другого, — ответил он и наклонился ниже, осыпая поцелуями ей живот до тех пор, пока плечи его не оказались у нее между бедрами.
София почувствовала, как его губы прикоснулись к заветному треугольнику у нее между ног. Неожиданно она поняла, что он намерен сделать, и, передернувшись от потрясения и отвращения, присела на кровати, опершись на локти.
— Погоди, — прошептала она в ужасе, отталкивая его голову. — Погоди. Только не это!
— Разве раньше ты никогда этого не делала?
— Разумеется, нет! Мне и в голову не могло прийти, что кто-то способен… — Она не договорила, растерянно нахмурившись. — Сомневаюсь, что Энтони был искушен в подобных вещах.
Росс от души расхохотался, а затем поцеловал ее колено.
— Мне хотелось сделать это с тобой уже в самый первый день.
— В самый первый день? — София отказывалась верить собственным ушам.
— Да, прямо у себя в кабинете. Меня так и подмывало опрокинуть тебя на стол и, задрав на тебе юбки, засунуть голову тебе между ног.
— Ну уж нет, — довольно скептически произнесла София, отказываясь поверить, что под столь непробиваемой внешностью способна таиться такая безудержная страсть. — Но ты был само хладнокровие!
— Хорошо себе хладнокровие, когда ощущаешь дикое возбуждение!
— Неужели? Но как тогда…
Росс не дал ей договорить, вновь зарывшись лицом ей между ног.
— О, Росс, прошу тебя, погоди…
— После этой ночи, — прошептал он голосом змея-искусителя, — ты навсегда позабудешь о том, кто такой Энтони.
София почувствовала, как он пальцами раздвинул набухшие складки, и в следующее мгновение его язык коснулся ее нежного бутона. Локти подогнулись под ней, и она со стоном откинулась на постель, отрешенно глядя на темный потолок. О Господи, он ласкал ее языком — неспешными, дразнящими движениями, от которых по ее телу то и дело пробегала сладостная дрожь!
Она была не в силах остановить бесстыдное движение своих бедер, которые, казалось, сами вздымались навстречу его ласкам. Росс просунул под нее руки, направляя ритм ее тела, а тем временем его язык ласкал ее, заигрывал с ней, дразнил и дарил наслаждение. В тот момент, когда все эти ощущение слились в одно — невыносимый по своей силе взрыв, — он наконец поднял голову и передвинулся выше, накрывая ее всем своим телом.
— О Боже! — простонала София, паря у самых вершин блаженства. — Пожалуйста, прошу тебя…
Росс мощным движением вошел в нее. София вскрикнула, и ее тело на мгновение инстинктивно напряглось в ответ на это нежное и вместе с тем смелое вторжение, натянутое словно струна, до последнего предела. Она изо всех сил пыталась вместить его в себя, но, казалось, это было невозможно.
Она почувствовала, как его губы нежно коснулись ее губ, и он произнес:
— Ничего не бойся, я не сделаю тебе больно.
Затем его рука проскользнула в тесное пространство между их телами, и она почувствовала, как он ласкает ее, одновременно медленно и ритмично погружаясь в нее, и каждое такое погружение исторгало из ее груди сладостный стон. София даже прикусила губу, пытаясь сдержать эти невольные стоны. Наконец он полностью вошел в нее, погрузившись до самого Упора. Но тотчас вынырнул наружу почти полностью, чтобы потом снова мучительно медленно погрузиться в ее восхитительную плоть. При этом волосы на его груди приятно щекотали ей соски, живот терся о ее живот. София подалась вверх ему навстречу, и с каждым таким ритмичным движением по ее телу прокатывалась новая сладостная волна.
— Прошу тебя, сильнее, ну пожалуйста, еще сильнее! Еще! — стонала она, словно мучимая неутолимой жаждой.
Росс припал к се губам поцелуем, заглушая ее жалобные всхлипы. Наконец по ее телу пробежала сладкая судорога. Росс тоже издал стон и пальцами впился ей в бедра, изливая внутрь ее лона обильное семя.
Ее тело продолжало содрогаться и извиваться под ним. Сладостно вздрогнув, Росс нежно обнял ее и еще раз поцеловал. По-прежнему чувствуя его внутри себя, София вновь ощутила, как по ней во второй раз прокатилась сладостная волна, и она застонала, извиваясь в новом оргазме.
Наконец Росс, чтобы не давить на нее своим весом, откатился на бок, и София удовлетворенно вытянулась с ним рядом.
— Росс, — сонно прошептала она, — я хочу тебе что-то сказать. Наверное, ты мне не поверишь, но это так.
— Я слушаю.
— Я бы просто не смогла этого сделать.
— Ты хочешь сказать, что не смогла бы разбить мне сердце? Да, я знаю.
— Ты знаешь?
Он пригладил ее рассыпавшиеся пышной волной волосы, расправляя их у себя на груди.
— София, милая, ты по натуре своей не способна никому причинить зло. Ты бы никогда не смогла предать меня.
Она никак не ожидала такого доверия к себе с его стороны.
— Но как ты можешь быть уверен?
— Твои мысли нетрудно прочесть, — сказал он, нежно поглаживая мочку ее уха. — Я уже давно заметил, что ты ко мне неравнодушна, однако до вчерашнего дня, когда мы наконец с тобой увиделись после недельной разлуки, у меня еще оставались на сей счет кое-какие сомнения. Вчера же твое лицо выдало все, что у тебя внутри.
Слегка напуганная таким признанием, София присела на кровати и склонилась над ним, словно шелковым покрывалом скрытая густыми волосами.
— Но если мои мысли и намерения столь нетрудно угадать, скажи, о чем я думаю в эту минуту?
Росс несколько секунд пристально смотрел на нее, а затем на губах у него заиграла легкая улыбка.
— О том, когда же я наконец опять займусь с тобой любовью?
И не успела она ответить на его смелое заявление, как он вновь навалился на нее всем телом и ловко раздвинул ей ноги. К ее великому изумлению, его мужской орган вновь ожил и пришел в движение, готовый проникнуть в ее святая святых.
— А вот это и есть ответ на твой вопрос, — прошептал он, вновь погружаясь в нее.
Утомленная бурным уик-эндом, София устроилась на коленях у Росса и продремала почти все время, пока они ехали в карете до Лондона. Нежно глядя на ее лицо у себя на плече, Росс отказывался поверить, что жизнь его так резко изменилась. Он настолько привык к одиночеству, что уже позабыл, что такое иметь рядом с собой женщину. И вот теперь все его потребности и желания, которые много лет подспудно дремали в нем — желание плотских удовольствий, любви и просто желание иметь рядом с собой близкого человека, — вырвались наружу и обрушились на него со всей силой. Ему не давало покоя, что София имела над ним такую власть, но, с другой стороны, разве не он сам ей ее дал? И помоги ему Бог, если она вдруг случайно почувствует эту свою силу над ним! И все же даже если бы он очень захотел, то все равно не смог бы скрыть от нее хоть что-то.
