В приятных раздумьях он потянулся в карман за сигарой.
В следующее мгновение на него откуда ни возьмись обрушилась какая-то тень. Энтони не успел даже пискнуть, как его грубо прижали к стене. Онемев от страха, он почувствовал, как что-то твердое надавило ему на горло — судя по всему, чья-то мускулистая рука. Казалось, еще мгновение, и жизнь покинет его, не выдержав этой железной хватки.
— Чт-то т-такое?.. — пролепетал Энтони, жалко трепыхаясь в каменных объятиях незнакомца.
Но тот, кто его сжимал, был крупнее и сильнее его, а главное, не на шутку взбешен, словно разъяренный хищник. Энтони попытался рассмотреть его поближе, но взору его предстало лишь едва различимое в темноте лицо, которое могло принадлежать самому дьяволу. Потребовалось несколько мгновений, прежде чем Энтони узнал своего обидчика.
— Сэр Росс?
— Ах ты, трусливый молокосос! — прорычал Кэннон. — Я хорошо знаю твою породу. Вы осторожно выбираете себе жертву — невинных девушек, которых некому защитить от таких мерзавцев, как ты. Но на этот раз ты ошибся. Так что тебе придется в срочном порядке найти предлог, чтобы немедленно уехать отсюда, иначе я разорву тебя на клочки, которые разбросаю отсюда и до самого Лондона. А если ты снова посмеешь заговорить с моей женой или хотя бы посмотришь в ее сторону, клянусь, я растерзаю тебя.
— Кэннон, — прохрипел Энтони Линдхерст, — мы же цивилизованные люди…
— Боюсь, что, когда речь идет о моей жене, о цивилизованности можно забыть, — заявил Кэннон.
— Прошу вас, прекратите… — умоляла несчастная жертва его гнева, но Энтони не сумел договорить, так как каменная рука главного судьи еще сильнее сдавила ему горло.
— И еще кое-что, пока я не забыл, — продолжал негромко Росс. — Если ты посмеешь хотя бы вскользь обмолвиться о том, что у вас с Софией когда-то был роман, я лично засажу тебя в Ньюгейт. Долго продержать тебя там я не могу, не имею права, но трех дней с тебя хватит. Помяни мое слово, они покажутся тебе бесконечностью, когда я запру тебя в одной камере с теми, в ком уже не осталось ничего человеческого. К тому моменту как ты снова выйдешь на свободу, ты уже будешь проклинать родную мать, за то что она произвела тебя на свет.
— Я никому ничего не скажу, — хныкал Энтони. — Честное слово, отпустите меня…
— Вот так уже лучше, — произнес Кэннон зловещим шепотом. — Ты сделаешь все для того, чтобы не попадаться на глаза моей жене, и она забудет даже о твоем существовании.
— Считай, что твое знакомство с нашей семьей отныне прекратилось.
Каким-то образом Энтони умудрился кивком показать, что принимает эти условия. И как раз в тот момент, когда ему показалось, что он теряет сознание, железная хватка внезапно ослабела. Задыхаясь и кашляя, Энтони рухнул на пол, где тотчас перекатился на бок. Когда он наконец немного пришел в себя, Кэннона уже рядом не было. Трясясь от ужаса, Энтони кое-как поднялся на ноги и опрометью бросился искать свою карету. Со стороны могло показаться, будто он спасается бегством от смертельной опасности.
София смеялась и весело болтала с гостями, хотя внутри у нее все словно окаменело от леденящего душу ужаса. Даже шампанское оказалось бессильно развеять ее дурные предчувствия. Вот и Росс тоже куда-то запропастился. «Интересно, где он?» — с тревогой задавалась вопросом София. Мысленно она перебирала возможные варианты, как рассказать ему о своей встрече с Энтони. Несомненно, эта новость испортит ее мужу настроение ничуть не меньше, чем ей — встреча со своим прошлым. Какой мужчина обрадуется встрече с бывшим любовником своей жены?! И когда — на собственной свадьбе!
Мысли, одна мрачнее другой, не давали ей покоя, когда внезапно она снова увидела Росса. Каким элегантным, каким привлекательным показался он ей в эту минуту, как красиво оттенял его кожу белый крахмальный воротничок! А еще у него был на редкость веселый и довольный вид. Наверное, разговаривал с друзьями в бильярдной или в библиотеке, решила София.
— Моя дорогая, — обратился к ней Росс, поднося к губам ее руку.
— Где ты был? Я тебя повсюду ищу, — сказала София.
— Мне пришлось избавиться от одного мелкого грызуна, — игриво ответил он.
— Мелкого грызуна? — недоуменно повторила она. — Неужели это нельзя было поручить кому-то из слуг?
Росс расхохотался:
— Нет, с этим мне хотелось разделаться самому.
— А-а-а… — протянула София, бросив тревожный взгляд на полированное пространство пола. — Вдруг их здесь бегает целая стая? Вот будет конфуз, если мыши начнут цепляться за дамские юбки!
По-прежнему лукаво улыбаясь, Росс обхватил жену за талию:
— Миледи, сегодня если кто и осмелится покусывать вас за лодыжки, то только я.
София бросила взгляд по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает.
— Росс, — проговорила она дрожащим голосом, — я должна тебе что-то сказать…
— Что здесь находится твой старый знакомый? Я знаю.
— Откуда? — удивилась она. — Я ведь никогда не называла тебе его полного имени.
— Мне было достаточно видеть твое лицо, когда он разговаривал с тобой, — улыбнулся ей Росс. — Все в порядке. Линдхерст не посмеет тебя шантажировать. Теперь ты — только моя.
У Софии словно камень с души свалился. Она была несказанно рада тому, что никакой сцены ревности не последует и на ее голову не обрушатся обидные обвинения. Какой, однако, удивительный человек ее муж, подумала она, и ее сердце исполнилось любовью к нему. Ведь сколько мужчин на месте Росса, узнав, что их невеста не девственница, с презрением отвергли бы ее, отнеслись к ней как к испорченному товару. А вот Росс неизменно обращался с ней уважительно.
Муж наклонился к ней и нежно поцеловал в висок.
— Не тревожься, моя дорогая. Он больше не посмеет докучать тебе. Более того, подозреваю, что мистер Линдхерст предпочел раньше времени уйти с нашего бала.
Что-то в голосе Росса было не так, и София заподозрила, что между ее мужем и Энтони состоялся серьезный разговор.
— Росс, — обратилась она к супругу, — я не совсем поняла, что ты имел в виду, говоря, что избавился от мелкого грызуна…
— Слышишь, заиграли марш, — перебил он ее и потащил за собой в гущу гостей.
— Да, но ты…
— Потом. Сейчас мы с тобой должны открыть бал.
Как и надеялся Росс, музыка отвлекла Софию от грустных мыслей.
— Я не совсем уверена, что у меня получится, — пожаловалась она. — Мне не раз доводилось наблюдать бальное шествие, но ни разу не пришлось самой участвовать в нем.
— О, это совсем просто! — с воодушевлением воскликнул Росс и велел ей взять его под руку. — Главное, следуй за мной.
И хотя рука ее была затянута в перчатку, София ощутила приятное давление его пальцев.
— Я последую за тобой куда угодно, — взволнованно ответила она, поднимая на Росса полный любви взгляд.
Его серые глаза были спрятаны за длинными ресницами, однако София едва ли не кожей ощутила, что в эти мгновения ему хочется, чтобы они поскорее остались одни.
— Еще три часа, — пробормотал он, будто разговаривал сам с собой.
— Что-что? — недоуменно переспросила она.
— До полуночи остается еще три часа. И тогда ты поднимешься в спальню, а вскоре за тобой последую и я.
— Не слишком ли рано оставлять гостей, когда бал будет в самом разгаре? Подозреваю, что многие из них не прочь танцевать до самого утра.
— Пусть танцуют без нас, — возразил Росс и повел ее в гостиную. — Мне известен куда более приятный способ провести остаток ночи.
— То есть мы ляжем спать? — невинно поинтересовалась София.
Чтобы прошептать ответ на этот вопрос, Росс наклонился к самому ее уху. Увидев, как лицо жены заливает краска смущения, он лукаво улыбнулся.
