— Да, сравнительно. Особенно когда начинаются дожди и реки поднимаются. Тогда мы отрезаны от всех.
Боковым зрением Элис заметила, как моросящий дождь покрывает каплями ветровое стекло. Тяжелые тучи повисли над горами. Внизу лежала плоская, пропитанная нескончаемым дождем долина. А над ней — пушистые облака.
— О, я думаю, Кэтрин ненавидит такое время, — сказала она оживленно. — И часто это случается?
— Четыре-пять раз в год. — Затем Дэлтон Торп добавил, не поворачивая ястребиного красивого профиля:
— Как долго вы собираетесь пробыть здесь, мисс Эштон? Жить в таком доме одной — не слишком привлекательно.
— Я должна признаться, что у меня зуб на Камиллу. За то, что она сбежала. Но она всегда была слишком импульсивна. Вы когда-нибудь видели таинственного незнакомца, которого она, вероятно, держала про запас?
Из ответа Торпа Элис не почерпнула ничего нового.
— Я редко выезжаю. Очень редко. Значит, его не видел никто.
— Я не думаю, что долго пробуду здесь. Я просто подожду и выясню, что с Камиллой, — для собственного спокойствия.
Он быстро посмотрел на нее.
— Что вы имеете в виду? Вы не верите, что она в безопасности, выйдя замуж? Элис засмеялась.
— Какое слово вы подобрали, мистер Торп, — безопасность. Знаете, оно мне часто приходит в голову.
Ей показалось, что его руки на руле напряглись, но она не была уверена. У Дэлтона такие же тонкие руки, как у сестры, и такие же косточки. Она понимала, что ему не нравится ее присутствие. Инстинкт подсказывал: этот человек что-то скрывает. Элис была уверена, что именно он прошлой ночью проскользнул в домик и выкрал записи Камиллы. Она почувствовала внутреннюю дрожь, но не от страха, а от возбуждения. Что-то должно произойти во время ее визита, и Элис думала, что едва ли это будет приятно. Или безопасно.
Следовало ожидать, что дом окажется столь же неординарным, как и машина или сами Торпы. Это был белый деревянный современный особняк с большими низкими окнами, улавливающими солнце, довольное редкое в этих местах. Его окружали хорошо подстриженные зеленые лужайки и кусты, росшие чуть поодаль. Другие постройки располагались так, чтобы не заслонять дом, сверкающий на темном фоне, как красота Кэтрин — в толпе.
— Какой красивый дом! — воскликнула возбужденно Элис.
Наверное, то же самое говорила и Камилла, всегда восхищающаяся явными признаками роскоши.
— Я построил его, — ответил Дэлтон.
— Недавно?
— Три года назад. — Он затормозил возле синей входной двери и обошел машину, чтобы открыть дверцу Элис.
— А почему вы приехали сюда? Я хочу сказать — здесь прекрасно, но если это не ваша родина, разве пейзаж не кажется вам мрачноватым?
Дэлтон нахмурился. Все-таки с ним очень трудно, подумала Элис. И как только Камилла отыскала путь к его сердцу? Но, видимо, она это сделала, ведь в записке было ясно сказано: «Я так по тебе скучаю, дорогая». Дэлтон Торп кажется слишком замкнутым, чтобы по кому-нибудь скучать. Быть может, под маской сдержанности скрывается очень страстная натура?
— Нам нравится, — коротко ответил он. В этот миг парадная дверь распахнулась и, возбужденная Кэтрин сбежала по ступенькам, крича:
— Элис! Дорогая! Как приятно тебя видеть! Я так ждала твоего приезда!
Она обняла Элис. Ее радость была так же подозрительна, как и сдержанность брата.
Потом она поднялась на крыльцо.
— Давай поскорее скроемся от этого ужасного дождя, не то я сойду от него с ума. А когда светит солнце, мне кажется, что на меня давят горы. Честно говоря, не знаю, что хуже.
Элис прошла за ней через просторный, отделанный панелями цвета слоновой кости коридор в прихожую, потом в каминную. Огонь уже пылал, было тепло и уютно. Она заметила, что Дэлтон Торп не пошел за ними.
— Твой брат говорит, что вам здесь нравится. Кэтрин повернулась. Ее глаза сверкали.
— О да. Он так говорит. Он всегда так говорит. Он, разумеется, так говорит. Разве мы плохо развлеклись с Маргарет вчера вечером? Но глупое маленькое создание под конец все испортило.
— Это из-за туфель, — намеренно подчеркнула Элис. — Оказывается, они принадлежат Камилле.
Кэтрин бесстрастно взглянула на нее.
— Разве? А я не знала. Ну и что из того? Она что, боялась заразиться от них чумой? А мне было так весело наряжать ее! (Странно, но, казалось, хозяйка туфель для нее уже ничего не значила. Ее мысли скакали, и она не могла сосредоточиться.).
— Сейчас мы попьем чаю, а потом поговорим. Я хочу все о тебе узнать, абсолютно все! Может быть, я кажусь слишком любопытной, но я так редко вижу людей! Дэлтон превратил нас в отшельников.
Чай подала пожилая женщина в черном платье, с большими руками и тяжелым лицом. Элис стало жалко Кэтрин, такую хорошенькую и вынужденную жить с молчаливым братом и этой женщиной. Юная хозяйка очень нервно сказала:
— Спасибо, миссис Джоббет. — И пока та не вышла, Кэтрин сидела, как каменная, а потом принялась снова болтать.
— Как долго ты здесь пробудешь? Пожалуйста, останься подольше, чтобы мы встречались. Чем ты занимаешься? Ты сможешь найти здесь работу? Можно преподавать в школе.
Элис засмеялась.
— Ну, я же не учительница. Кроме того, Камилла может скоро вернуться. Несмотря на то что она вышла замуж, она же не уволилась. Ты бы хотела этого, правда?
— О, Камилла! Не слишком-то ей можно доверять.
Казалось, все, что Кэтрин говорила вчера, улетучилось.
— Нет, я не хотела бы, чтобы она вернулась. И Дэлтон не хочет. Лучше, если останешься ты. — И она одарила Элис яркой улыбкой. — Ну, пожалуйста, оставайся, ну почему нет?
Впервые за все время Элис стало неловко.
Кэтрин надо что-то делать с руками. Слишком велики косточки на пальцах. Когда она постареет, ее руки превратятся в когтистые лапы. И не правда, что Дэлтон предпочел бы, чтобы Камиллы здесь не было. Это ясно из записки, которую привезла Тотти. Но, конечно, Дэлтон не расскажет сестре — такой болтушке — свои секреты.
Через несколько минут пришел Дэлтон. Он смотрел, как сестра наливает чай, а Элис казалось, что он наблюдает за ней. Он был по-прежнему сдержан, а глаза не пропускали ничего.
Дождь за окном усилился и барабанил по стеклу.
Кэтрин бодро сказала:
— Ну ладно, Элис. Если дождь так и будет лить, ты можешь остаться у нас на ночь. Мы бы этого очень хотели, правда, Дэлтон?
— Если дождь будет идти несколько часов, река разольется, — отозвался Дэлтон.
— Ну и пусть разольется. Элис может остаться в любом случае. Правда, дорогая?
Бедняжке явно было очень одиноко. Ее можно только пожалеть. Но мысль провести здесь ночь заставила Элис ощутить надвигающуюся беду.
— Я бы хотела вернуться. Будет странно, если из того маленького домика исчезнут подряд две женщины.
— А кто о тебе будет беспокоиться? Разве ты не одинока?
— Ну, как сказать. Дандас… — И снова Элис подумала о Дандасе с симпатией.
— А, тот странный маленький человек. У него глаза, как у тигра.
— У тигра? — вдруг спросил Дэлтон. — Какой абсурд!
