маленькие городки Новой Зеландии такие, будто их наспех соорудили за одну ночь? Будто их построили из-за чрезвычайной необходимости — ну, золотой лихорадки, к примеру, — а потом оставили полупустыми- полумертвыми. Хокитика как раз была таким городком. Улицы убегали к лесистым окраинам, отели опустели, в скудных магазинчиках — почти ничего приличного. Но Маргарет все равно была рада и так поглощена выбором пальто (как она не походила теперь на ту печальную девушку, которую они с Кэтрин пытались нарядить), что Элис вдруг поняла — она больше не может ждать, ей надо избавиться от общества Маргарет хоть ненадолго.
— Маргарет, мне что-то нехорошо, я, пожалуй, вернусь в отель.
Маргарет озабоченно посмотрела на нее без всякой враждебности, как хорошо воспитанная девочка.
— О, извини, Элис, я тебя так задержала. Я забыла, что ты больна. Да, ну и доктор из меня получится… Я провожу тебя.
— Нет, нет, не надо. Закончи с покупками, другого случая не будет. На свежем воздухе мне станет лучше.
— Ну ладно. Я знаю, что папе не терпится утром отправиться обратно.
— Все будет хорошо. Не спеши.
И Элис вышла из душного зала. Честно говоря, она и впрямь ощущала слабость, но свежий воздух привел ее в чувство. На улице она обратилась к первому попавшемуся прохожему.
— Простите, вы не могли бы сказать, где магазин мясника Смейла?
— Прямо за углом, мисс.
— Спасибо.
— Элис свернула за угол и увидела витрину с кусками мяса. Небольшого роста человек с круглым веселым лицом взвешивал связку сосисок. Элис поняла: он — тот, кого она искала. Все оказалось очень просто.
— Да, мадам? — живо спросил он, когда девушка вошла в магазин.
Элис не стала прибегать к уловкам.
— Вы отец Тотти? — спросила она. Живая благожелательность торговца исчезла. Можно было и не задавать этого вопроса — Тотти была его копией.
— Меня зовут Смейл. Что вы хотите?
— Я просто хочу узнать, где могу ее увидеть. Она работала у Торпов, но уехала, когда я болела, и не попрощалась со мной.
Смейл снова занялся сосисками.
— Ее здесь нет. Пару дней назад она уехала.
— Уехала из города?
— Да.
Элис заметила еле сдерживаемый гнев в голосе мистера Смейла. Она облокотилась на прилавок.
— Почему она так поступила, мистер Смейл? Разве ей не было хорошо у Торпов? Я вообще-то думаю, что там что-то странное. Я провела там толь ко одну ночь, но… Знаете ли, неспокойное место. 5-лично не хотела бы там работать.
Хитрость возымела действие.
Мистер Смейл повернулся к ней и сердито заговорил:
— Что там творится? Мы всегда думали, что Тотти хорошо устроена, но она вернулась домой с этой бриллиантовой брошью, и ей надо искать другую работу, в Норд-Айленде. Слушайте, это не совсем честно. У других девушек могли быть какие-то причины, но с Тотти все в порядке. Мы с матерью можем поклясться, что ничего плохого она сделать не могла. Почему ее надо было выгонять?
— Но разве Тотти не объяснила вам?
— Ни слова, — гневно ответил отец. — Миссис Смейл проговорила с ней с утра до вечера, но та держала рот на замке. А потом упаковала вещи и отбыла.
Вдруг он понял, что, возможно, Элис — очевидец чего-то. И он горячо спросил:
— А вы кто такая, мисс? Вы что-то знаете?
— Ничего, что могло бы хоть чем-то помочь. Я хотела задать Тотти кое-какие вопросы. Она, вероятно, видела, что там происходит, знала, почему, например, надо на ночь запираться в комнате. Вы сказали, что у нее бриллиантовая брошь?
— Да, маленькая, но настоящая. За что это ей, мисс?
— Уж не знаю, — медленно проговорила Элис под взволнованным взглядом Смейла. — Может, это вроде взятки? Но вы не волнуйтесь, мистер Смейл. Докопаемся.
— Я бы хотел, чтобы у вас это получилось. Потому что единственное, что мы с матерью знаем, — Тотти всегда побаивались из-за ее острого ума.
Через полчаса Элис сидела в запущенной неуютной гостиной на Ратлэнд-стрит. Найти священника оказалось потруднее, чем магазин мистера Смейла. Но она и в этом преуспела с помощью добродушного таксиста, который, вероятно, подумал, что девушка занимается приготовлениями к свадьбе.
Ожидая священника, Элис размышляла над тем, что услышала от отца Тотти. Очевидно, брошь — плата за молчание. Ясно. Но и других подкупили. Маргарет — деньгами. Дэлтон Торп, должно быть, счел необходимым платить за какую-то тайну, но почему Дандас подкупает свою дочь? Вдруг новая мысль пришла Элис в голову. Возможно, и шуба Камиллы — тоже взятка. Наверное, она тоже что-то знала. У нее было записано: «Дела становятся опасными…» Может, это связано с каким-то событием и не имеет лично к ней никакого отношения?
Если это так, подумала Элис, тогда, должно быть, шуба не смогла заставить Камиллу молчать. Любой знакомый с ней знал, что ее можно заставить замолчать только силой.
Почему же, вдруг подумала она, я не верю в письмо из Сиднея?
Мысли Элис прервал пожилой джентльмен со снежными длинными волосами, похожий на святого.
— Вы хотели меня видеть? — мягко спросил он, входя в гостиную.
Как и в случае с мистером Смейлом, Элис не видела причин запутывать следы.
— Мне нужна ваша помощь. Я не могу найти подругу. Насколько я знаю, недели три-четыре назад она была у вас, готовясь к свадьбе, а потом бесследно исчезла.
Священник сел.
— Ну, если это так, то чем я могу помочь?
— Может, она говорила вам о человеке, за которого собиралась выйти замуж? Если бы я узнала, кто он, это очень бы помогло.
— Вы, вероятно, подруга молодого человека, который был у меня три дня назад. Очень порывистый юноша. Темноволосый. Он был так настойчив, что я предположил, может, у него личный интерес к той молодой особе. Но теперь я вижу, что, возможно, и нет.
Элис не стала обращать внимания на его догадки. Старик был в том возрасте, когда питают слабость к молодым парам, собирающимся пожениться, и читал им длинные проповеди. Но строить предположения о планах Феликса и ее — пустая трата времени.
— Да, он мой друг. Он попросил меня зайти к вам и поговорить. Я очень беспокоюсь о Камилле. Видите ли, вряд ли разумно с ее стороны готовиться к свадьбе в Хокитике, если убегаешь с мужем в Австралию.
— О да. Она была разговорчива. Я пришел к печальному выводу, что она совершает ошибку, но таковы многие юные невесты. Самое большое значение она придавала внешней стороне венчания. Да, красивое, но суетное зрелище, дорогая. Это не главное в браке. Девушки полностью уходят в эти хлопоты, чтобы скрыть свою нервозность. Но ваша подруга — не такая. Она просто собиралась, как говорится, радоваться огням рампы.
Элис могла себе представить нетерпение Феликса, если старик в таком же духе говорил и с ними. Она улыбнулась, вспомнив его нахмуренные брови. Мысли о Феликсе снова вызвали в ее душе нежность и в то же время ужасную безутешную боль.
— Так она собиралась венчаться?
— О да, конечно. В моей церкви в первую неделю февраля. Она не назвала точную дату и не захотела церковного оглашения, что редко случается. Она собиралась зайти еще, но, боюсь, это уже никогда не
