прекратилась и толпа собралась вокруг чего-то белою, распростертого на земле. Джек заставил себя посмотреть на это и облегченно вздохнул. Это был загот, одомашненное трехрогое животное.
— Охо-хо! Какой-то скваттер останется без молока, — засмеялся комментатор. — К тому же это уже не первый за сегодняшний вечер. Общественный Обвинитель — бывший Генеральный Прокурор — в результате этого получит несколько исков к администрации о возмещении ущерба.
— И плюс к ним еще один от Джека Хеллоуэя.
Загудел зуммер экрана связи. Герд включил его.
— Я говорил с судьей Пэндервисом, — едва проявившись на экране, отрапортовал Гус Бранхард. — Он запретил Эммерту выплачивать вознаграждение за Пушистиков. Исключение составляют только те, которые живыми и невредимыми будут доставлены к начальнику полиции Фрейну. Он также предупредил, что до тех пор, пока статус Пушистиков не будет установлен, каждый, кто убьет Пушистика, будет обвинен в убийстве разумного существа.
— Это прекрасно, Гус! Вы видели девочку и ее отца?
Бранхард раздраженно зарычал.
— Девочка находится в больнице Компании. Ее положили в отдельную палату, и доктор никому не разрешает навещать ее. Отец, кажется, находится в резиденции Эммерта. К тому же я не нашел ни двоих полицейских, доставивших их сюда, ни сержанта, который записал жалобу, ни дежурившего здесь лейтенанта. Все удрали. Пара человек Макса пытается найти в трущобах людей, которые вызвали полицейских на место происшествия. Может, из этого что-нибудь получится.
Несколько минут спустя объявили заявление Главного Судьи. Еще через несколько минут группы охотников начали распадаться. Городская полиция и полиция Компании немедленно отсеялись. Большинство штатских, надеющихся получить пятьсот солей за пойманного живого Пушистика, продолжали оставаться на своих местах. Несколько полицейских, вероятно, для контроля, прогуливались среди них. Минут через двадцать объявили, что Эммерт отказывается от выплаты вознаграждения. После этого прожектора, подвешенные в воздухе, были убраны и все разошлись.
Вскоре пришел Гус Бранхард. Едва прикрыв за собой дверь, он начал раздеваться. Сняв куртку и галстук, он плюхнулся в кресло, наполнил стакан виски с содовой и одним глотком опорожнил его, а затем начал стаскивать сапоги.
— Если бы у этого напитка была младшая сестра, я и ее тоже не отказался бы выпить, — пробормотал Герд. — Что случилось, Гус?
Бранхард выругался.
— Все это фальсификация, чтоб им вариться в аду на медленном огне, — он поднял окурок сигары, который забыл, уходя из гостиницы, и снова зажег его. — Мы нашли женщину, вызвавшую полицию. Соседка. Она говорит, что видела, как пьяный Ларкин вернулся домой, а немногого погодя услышала крики девочки. Он всегда бил ее, когда возвращался, а это случалось по меньшей мере пять раз в неделю. Вот она и решила вызвать полицию, чтобы прекратить эти издевательства. Она говорит, что никогда не видела ничего, что было бы даже отдаленно похоже на Пушистиков.
Волнения прошедшей ночи принесли новую серию сообщений о Пушистиках. Джек пришел в кабинет начальника полиции, чтобы опросить людей. Первая дюжина относилась к знакомой уже категории заявлений. Затем он разговаривал с молодым человеком, заявление которого было несколько иного рода.
— Я видел их так же ясно, как вижу вас, не далее чем в пятнадцати футах, — сказал он. — У меня был авто-карабин, и я шел на них, но, черт побери, я не мог выстрелить! Они словно маленькие люди, мистер Хеллоуэй, и они были так напуганы и беспомощны… Я выстрелил в воздух и позволил им исчезнуть прежде, чем их мог заметить кто-нибудь другой, кто не захотел бы стрелять мимо.
— Спасибо, сынок. Дай я пожму твою руку. Ты ведь отказался от своих денег таким образом. Сколько же было Пушистиков?
— Я видел четырех. Я слышал, что их должно быть шесть, но два других могли держаться в стороне, и я не заметил их.
Он отметил на карте это место. Было еще три человека, которые могли действительно видеть Пушистиков. Никто не мог сказать, сколько их было, но все они были точны относительно места и времени. Отметив все это на карте, Джек понял, что Пушистики двигаются на северо-запад, придерживаясь окраины города.
Все еще ругаясь, но уже полушутливо Бранхард пришел на обед в отель.
— Они откопали Хэма О'Брайена и поручили ему постоянно беспокоить нас, — сказал он. — Лесли Кумбес работает над материалом для суда, он оформил на нас множество штатных исков, жалоб и тому подобного. Он даже пытался заставить администратора выселить отсюда Малыша, но я пригрозил обвинением в расовой дискриминации, и это остановило его. Знаете, я от имени Пушистиков написал иск на семь миллионов солей против Компании — миллион за каждою Пушистика и миллион за их адвоката.
— Сегодня вечером, — сказал Джек, — я с двумя представителями Макса улечу на каре. Мы возьмем с собой Малыша и мегафон, — он развернул карту города. — Они, кажется, двигаются вот этой дорогой. К вечеру они должны быть где-то здесь. Надеюсь, Малыш сумеет привлечь их внимание.
Они продолжали этот своеобразный поиск до сумерек, но так ничего и не обнаружили. Малыш замечательно провел время с мегафоном. Когда он уикал в микрофон, снаружи раздавался пронзительный, закладывающий уши звук. Как только он открывал рот, три человека, находившиеся в каре, вздрагивали. Кроме того, этот звук раздражающе действовал на окрестных собак; на протяжении всего полета доносился собачий лай и завывание.
На следующий день поступило несколько рапортов о мелких кражах. Исчезло шерстяное одеяло, сушившиеся на дереве за домом. С кушетки на веранде пропали две подушки. Взбешенная мать доложила, что обнаружила своего шестилетнего сына, играющим с каким-то Пушистиком; когда она бросилась спасать свое чадо, Пушистик поспешно убежал, а ребенок расплакался, Джек и Герд бросились туда. Путаный и приукрашенный воображением рассказ ребенка был точен только в одном: Пушистики были добры с ним и не обижали его.
Когда они вернулись в отель, Гус Бранхард, торжествующий и веселящийся, был уже там.
— Главный Судья поручил мне на суде выполнять функции специальною обвинителя, — сказал он. — Я проведу следствие с целью выяснить причины, повлекшие за собой события прошедшего вечера и ночи. В моей власти задержать слушание дела, вызвать в суд нужных свидетелей и допросить их под детектором лжи. Макс Фрейн получил распоряжение помогать мне. Работа идет к завершению. Завтра мы подключим к этому шефа полиции Дюмона. Может, нам удастся собрать сведения о Нике Эммерте и Викторе Грего, — он громоподобно рассмеялся. — Думаю, это доставит некоторое беспокойство Лесли Кумбесу.
Герд снизил кар и сделал круг над прямоугольной ямой. Она имела пятнадцать футов в длину и двенадцать в глубину. Рядом с ней валялись лопаты, а чуть в стороне стояли две мусорные шаланды. Как только кар совершил посадку, навстречу ему поднялись пять или шесть человек в рабочих комбинезонах и сапогах.
— Доброе утро, мистер Хеллоуэй, — сказал один из них. Это сразу за холмом. Мы ничего там не трогали.
— Пожалуйста, расскажите еще раз, что вы видели. Мой партнер не слышал этого.
Мастер повернулся к Герду.
— Около часа назад мы произвели два взрыва. Один из людей, укрывшихся за краем холма, увидел, как Пушистики выбежали из-под выступа скалы и побежали по этой впадине, — он указал рукой. — Он позвал меня, и, спустившись, я нашел место, где они разбили лагерь. Здесь твердые породы, и поэтому мы используем довольно мощные заряды. Ударная волна испугала Пушистиков, вот они и убежали.
По высокой траве с рассеянными пятнами цветов они подошли к краю холма, миновав серые обнажения пород известняка в форме миниатюрных скал. Под нависающим выступом они обнаружили две диванные подушки, красно-серое шерстяное одеяло и остатки одежды, которые выглядели так, словно их использовали в качестве половых тряпок. Там такте были сломанная ложка, старый ржавый нож и некоторые другие металлические предметы.
— Ну, ладно. Я поговорю с людьми, лишившимися одеяла и подушек. Вероятно, Пушистики разбили
