Семь сотен солов за тонну, подумал я, да, это едва покроет расходы на корабль.
— Откуда ты знаешь? — спросил Том немного резко.
— О, у меня полно шпионов и информаторов, — ответил Биш. — Но даже если бы у меня их не было, это нетрудно вычислить. Единственная причина, по которой Лео Белшер посещает этот «рай среди планов», — заключение нового контракта, а кто когда-нибудь слышал о контракте, после заключения которого цены поднялись бы вверх?
— Да… так было и раньше, и не один раз. В то время, когда Стив Равик только начинал контролировать Кооперацию Охотников, цена на воск составляла пятнадцать сотен солов за тонну. Насколько мы с отцом смогли разузнать, воск и сейчас продавался на Землю по прежней цене. Мы были абсолютно уверены, что Равик, Лео Белшер, являющийся официальным представителем Кооперации на Земле, и Морт Холсток попросту прикарманивали разницу. Меня бесила сложившаяся ситуация так же, как и людей, выходящих в океан на охотничьих кораблях. Жировой воск монстров — единственный продукт, экспортируемый с Фенриса. Все, что ввозилось на нашу планету, оплачивалось из средств, полученных от продажи воска.
В действительности, это не воск и не жир, это то, что можно добыть только убив монстра из моря Ярви. У монстра под шкурой и вокруг некоторых органов имелся солидный слой этого вещества. Монстр средних размеров, длина которого составляет что-то около ста пятидесяти футов, накапливает под своей шкурой от двенадцати до пятнадцати тонн того, что охотники решили называть воском. За год опытная команда охотников может убить около десяти монстров. При цене, которую предлагают Равик и Холсток, годовая выручка будет составлять примерно сто пятьдесят тысяч солов. Если произнести эту цифру быстро и не задумываясь, создается впечатление, что это довольно приличная сумма. После всех выплат оставшиеся деньги делятся определенным образом на десять-пятнадцать человек. Капитан охотников, даже такой крутой, как Джо Кивельсон, зарабатывает в год не больше, чем мы с отцом в «Таймс».
По своему химическому составу восковой жир монстров не имеет аналогов в нашей Галактике. Молекулы просто огромны, их легко можно разглядеть под обычным оптическим микроскопом, и представляют собой весьма любопытный объект для наблюдений. Этот продукт используют фабрики, выпускающие защитную одежду. Костюм с покрытием из жирового воска наших монстров с таким же успехом защищает от радиации, как и костюм со свинцовым покрытием в 0,5 дюйма, но весит при этом не больше двух фунтов.
В старые времена, получая пятнадцать сотен за тонну, охотники зарабатывали неплохие деньги, но это было до Стива Равика и до моего рождения.
Стив Равик появился на Фенрисе лет двадцать назад. Он купил пай в двух кораблях-охотниках, подставил двух капитанов, от которых отвернулась удача, и сделал из них своих должников. Он быстро вошел в контакт с Холстоком, который контролировал определенное количество людей, достаточно легковерных, чтобы голосовать за его правительство. Сначала Равик был секретарем в Кооперации Охотников. Старик Саймон Мак-Грегор, бывший тогда президентом Кооперации, был отличным охотником, но ничего не понимал в бизнесе. Очень скоро Мак-Грегор был полностью в руках у Равика, вплоть до того дня, когда его корабль со всем экипажем исчез в проливе Фитцвильяма. Мне кажется, в отсек с боеприпасами подложили бомбу, или я просто склонен к излишней подозрительности. После этого Стив Равик стал президентом Кооперации. Он сразу стал собирать вокруг себя нужных людей. Большинство новых членов Кооперации ни разу не выходили в море на охоту, но они отвечали за то, чтобы на собраниях голосование проходило нужным Равику образом.
Первым делом Равик взвинтил цены на воск, осчастливив при этом всех, кроме покупателей воска, естественно. Все, кто до этого охотился в одиночку, поспешили стать членами организации Равика. Затем Стив заключил контракт с южно-африканской компанией «Химическая продукция Капстад». По условиям контракта эта компания скупала весь производимый на Фенрисе воск. Это положило конец конкуренции среди покупателей воска, а когда, кроме «Капстад» никого не осталось, охотники должны были продавать воск через Кооперацию или не имели права торговать вообще. После этого цены на воск стали медленно ползти вниз. Кооперация или Стив Равик, тут уж как вам угодно называть, имела своего представителя на Земле, Лео Белшера. Он подписывал все контракты, собирал выручку и, естественно, был в доле с Равиком. Хотя ничего доказать было невозможно, абсолютно все понимали, что происходит на самом деле. Да и мог ли кто-нибудь что-нибудь сделать?
Может быть, сегодня на собрании предпримут попытку разобраться во всем этом. Я собирался присутствовать на собрании в качестве репортера. Жаль, дожил до семнадцати лет, а так и не обзавелся пуленепробиваемым жилетом, подумал я.
Том и Биш обменивались своими взглядами на проблему, надо отметить, кое-что из этого диалога было присно для печати. Я посмотрел в бинокль, буксиры уже поднялись в воздух для встречи «Пинемюнда».
— Все, что нам необходимо для разговора с Равиком, Холстоком и Белшером — это по гарпуну на каждого и что-нибудь, чтобы подтянуть их за шкуру, — сказал Том.
Такая манера вести беседу шокировала бы моет отца. Он уважает закон и порядок, даже если вокруг царит беззаконие, а о порядке и речи быть не может. Я же всегда считал, что в предложениях Тома много разумного и полезного. Хотя у Биша, по всей видимости, имелись некоторые сомнения на этот счет.
— М-м-м, нет. Надо найти способ получше.
— Можешь придумать хоть один? — спросил Том.
Ответ Биша я не расслышал, к тому времени буксиры уже приблизились к кораблю, я вытащил камеру и прицелился. Камера имела собственный источник питания, и могла транслировать напрямую. Теоретически я мог бы настроиться на теле-вещательную станцию и сразу начать передавать отснятый материал, но сейчас мне надо было передавать материал в «Таймс», чтобы его подготовили для следующего выпуска новостей. Так как не было стопроцентной гарантии в том, что абсолютно все удастся передать на качественно высоком уровне, в моем распоряжении имелась аудиовидеосистема, и в случае чего всегда можно было смонтировать репортаж после моего возвращения.
Я снял стыковку буксиров с кораблем, теперь уже почти совсем невесомым. Он был похож на объевшегося паука, которого волокут два комара. Я держал приклад камеры у плеча, если произойдет что- нибудь стоящее, я всегда сумею нажать на курок. Помню, в первый раз, когда я пользовался автоматом, мне нужно было прикончить слэшера, я сделал три секундные очереди, и эта голубая тварь разлетелась на куски, все тогда удивлялись, где это я мог научиться пользоваться таким оружием.
Еще две лодки и два буксира поднялись в воздух, чтобы помочь удержать «Пинемюнд» на ветру. В этот момент он был на высоте около тысячи футов, что составляло примерно половину его диаметра. Я снял камеру с плеча и решил поработать с треножником, наступал самый интересный момент. Корабль был, конечно, невесом, но у него был объем и еще какой. Если бы его опустили прямо вниз, он накрыл бы собой часть космодрома и десять процентов всего населения Фенриса, включая гениального репортера «Таймс».
Появились служащие космодрома и с ними два полицейских, они установили заграждения и сделали проход. «Пинемюнд» приземлился, медленно развернулся так, чтобы его левый борт был в одну линию с проходом и опустил трап. Я сделал парочку снимков и стал упаковывать свою технику обратно в корзину.
— Поднимешься на борт? — спросил Том. — Могу я пойти с тобой? Я понесу твое снаряжение, а ты представишь меня как своего помощника.
Хвала Всевышнему, наконец-то у меня появился подмастерье!
— Да; конечно, — сказал я. — Ты потащишь корзину, а я все остальное, — я поднял футляр с камерой и перекинул его через плечо. — Но ты возьмешь меня как-нибудь на «Явелин» и дашь пострелять по монстрам.
Том сказал, что это можно решить. Мне в голову пришла еще одна мысль:
— Биш, может, пойдешь с нами? В конце концов мы с Томом просто два пацана, а если ты к нам присоединишься, это уже будет похоже на представительство серьезной газеты.
Тому моя идея явно пришлась не по вкусу, Биш же покачал головой и Том засиял.
— Мне очень жаль, Уолт, — сказал Биш. — Но я собираюсь подняться на борт один. Надо повидать одного приятеля. Я не видел его целую вечность. Доктор Вадсон, он полетит дальше, на Один.
