которой было два кресла и нечто вроде одного большого сиденья вдоль стены. Кресла были совсем необычной формы, напоминающей яйцо, из которого удалили некоторую внутреннюю часть. Внутри этого кресла гул слышался в мягкой, почти неуловимой форме.
В тот момент, когда я почти отчаялся что-либо понять, неизвестно откуда раздался голос, говорящий без акцента на прекрасном русском языке. Меня просили не бояться, уверяли, что никакого вреда мне не причинят. О себе мне рассказывать не пришлось — обо мне все было известно. В основном вопросы задавал я.
Как я понял, они не из этой Галактики, с какого-то созвездия. Естественно, что сознание было несколько затуманено. То, что они мне показали, не укладывается в рамки нашего кино. При затемнении внутри помещения то, что мне показали, было как бы наяву, т. е. имело объем, издавало звуки и т. д. Не подумайте что это похоже на голографию — нет. Такого я никогда не видел и, видимо, не увижу.
Я понял, что они умеют управлять полем гравитации и многое-многое другое. Что это тело — робот- автомат, который посылается сюда для выполнения вполне определенных заданий. На мой вопрос, почему они напрямую не вступают в контакт с нами, мне ответили, что на том уровне, на котором находимся мы, это практически невозможно, что это принесет нам большие неприятности.
Во время беседы мне казалось, что на некоторое время я терял сознание, но, по-видимому, ненадолго.
Когда многие вопросы были выяснены, мне задали вопрос — не хочу ли я покинуть пределы Земли и войти в более высокую цивилизацию? Сказали, что у них есть достаточно обитателей Земли.
Я отказался и поблагодарил их, а потом все-таки сказал, что с возвратом — с удовольствием. Но оказалось, что с возвратом — нельзя, т. к. для человека — это гибель.
Меня очень любезно таким же образом доставили обратно в воду, я поплыл к берегу. Когда я уже был на берегу, ослепительно яркий свет озарил все вокруг, и я смог спокойно выбраться оттуда. Вот, собственно, и все. М. Марков.
Я уже думал, что на этом деле поставлен крест, когда получил Ваше письмо. Содержание вопросов отнюдь не удивило меня, скорее, наоборот. Что делать — не так много людей, побывавших в моем положении, но, думаю, у нас с ними много общего: так же, как и меня, многие их считают в лучшем случае — фантазерами, в худшем людьми с «большим приветом». Но — к делу.
1. Насколько мне не изменяет память, день, предшествовавший этой ночи, был довольно теплый, ясный, мы (с моими соседями по палате) много плавали, загорали, гуляли по набережной.
2. Никаких странных, с моей точки зрения, событий, сновидений, встреч у меня не было.
3. Мои знания про проблеме НЛО на момент контакта не превышали тех познаний, которые дают разные печатные научные и псевдонаучные работы. Сколько-нибудь серьезным образом не интересовался этим.
4. Точно оценить размеры трудно, но, думаю, в диаметре 40–50 м, высота — 7–8 метров.
5. Конструктивно хорошо помню этот своеобразный лифт (я описал его в предыдущем письме) и основные элементы внутреннего расположения. По всей видимости, двигатель или нечто подобное находилось в центре аппарата, а все остальное — секторами, как бы лепестками по окружности.
6. Мне сейчас кажется, что основное чувство, которое я испытал при соприкосновении с объектом, — страх и сильное любопытство.
7. В сам момент контакта было такое ощущение, как у человека первобытно-общинного строя, если бы тот общался с современной цивилизацией.
8. Трудно назвать беседой разговор неизвестно с кем. В данном случае — с какой-то пластиной, лежащей на кресле. Беседа в основном носила характер вопросов (с моей стороны) и ответов (с их). Значительную часть беседы (начальную) меня просили не волноваться и ничего не бояться — они на Земле с доброй миссией. Из всех объемных картин (вроде голографического кино в воздухе) я понял, что есть люди, с которыми поддерживается связь. Но как это ни парадоксально, хода к этим людям (у нормальных смертных) нет. Может быть, я чего-то недопонял, но эти люди много выше всех нас интеллектом. Они такие же, как мы, но в то же время совсем не такие. У них практически побеждены все болезни. Живут они 250– 300 лет.
9. Насколько помнится, каких-то особых изменений самочувствия не было.
10. Следы были, и не такие уж незаметные: на руке внутри локтевых суставов и на ногах внутри коленных.
11. Думаю, что продолжительность контакта была порядка 2,5–3 часов.
12. Ну, необычных мыслей и до контакта у меня, как у многих людей, хватало, а вот с озарением — посложнее. Озарений после контакта не замечал.
М. Марков, «Воздушный транспорт», 1990 г.
ТЕБЯ ЖДУТ… В ХІІ ВЕКЕ
Скажу без хвастовства, что удивить меня рассказами об инопланетянах довольно сложно. Давно интересуюсь этой темой. С тех пор, пожалуй, как узнал о первой зафиксированной аварии НЛО, происшедшей в американском штате Нью-Мехико в июле 1947 года. В моих бумагах есть даже фотография погибшего энлонавта.
И все-таки аургазинская история изрядно взволновала. Вообразите ситуацию. Заходят два пришельца в деревенскую баню, где моется женщина, и один из них на русском языке заявляет: «Тебя в 12-м веке ждут родственники». Скажите, досужие байки! Нет право же, тут не все так просто.
На исходе была суббота, 7 октября — по здешнему обычаю, банный день. Сагидуллины тоже истопили баню, и Закия Миниахметовна, пропустив по большому жару чуть ли не всех домашних, наконец, пошла мыться сама. Искупалась, принесли внучка Руслана — его помыла и, накинув халат, присела на скамейку, чтобы, не торопясь, натянуть на влажные ноги носки. Как и всю другую одежду, носки она, придя в баню, положила на лавку подальше в угол, чтобы не замочить ненароком, и теперь, отдохнув минут семь-восемь, потянулась за ними, стараясь найти на ощупь. Один носок попал под руку сразу, другой же завалился куда- то, и Закия повернулась в ту сторону, недоумевая, куда он мог запропасть.
Вот в этот самый момент и скрипнула дверь за спиною женщины, хотя как будто никто не собирался прийти. «Светлана, что ли?» — мелькнула в голове мысль. Не оборачиваясь, Закия Миниахметовна сказала: «Ты бы, Светлана, когда входишь, хоть что-нибудь говорила». Сказала и удивилась. Светлана — и вдруг молчание. Нет, это на нее не похоже. Среди детей Закии Миниахметовны эта дочь всех говорливей.
Что было дальше, она тоже очень хорошо помнит. Повернулась к двери, а около нее, в самой бане, — две человекоподобные фигуры. Невысокие, метр с небольшим. На плечах — что-то вроде плащ-палаток серебристого цвета с аккуратными капюшонами. Ткань редкая, может, чуть плотней марли. Сквозь нее — легкое свечение. Плащ-палатки внизу, как показалось, сливаются воедино. На лице запомнился большой рот, ярко-красные, довольно толстые губы, в полости рта — тоже красноватость. Глаза, другие черты лица — об этом Закия Миниахметовна сказать ничего не может. Освещается баня электролампочкой, но она у двери, довольно низко. Так что головы незнакомцев оказались в тени. Да и смотрели они с начала и до конца не на Закию, а мимо нее, как бы чуть в сторону.
После короткой паузы прозвучало странное слово «нам». Так к ней обратились.
— Может быть, я ослышалась, — сомневается женщина.
— Может быть, было сказано «пан» или «пани»?
— Что вы испытывали в этот момент? Страх? Любопытство?
— Нет, я не испугалась. Просто подумала, чего они сюда пришли, чего им надо? Я как сидела, так и осталась сидеть. Сидела и смотрела.
Но «посетители», видимо, уловили какой-то ее жест, какое-то движение. «Не кричи», — произнес тот же, что сказал первое слово. Впрочем, и дальше говорил только один, а второй все время хранил молчание.
