день, а уж в мой день рождения, который совпадает с национальным праздником в честь Марса, оно сильно встревожит людей и придаст любому, кто захочет меня убить, веру в успех. Но затем я подумал: если я заранее всех предупрежу, люди отнесутся к этому иначе, они не станут пугаться, напротив, им будет лестно, что они знают о предстоящем затмении и понимают суть этого феномена.
Я выпустил следующее обращение:
'Тиберий Клавдий Друз Нерон Цезарь Август Германик Британик, император, отец отчизны, великий понтифик, защитник народа пятый год подряд, трехкратный консул приветствует сенат, римский народ и союзников.
Мой хороший Друг Тиберий Клавдий Барбилл из Эфеса сделал некоторые астрономические расчеты, подтвержденные затем его коллегами астрономами Александрии, города, где эта наука достигла своего расцвета, и обнаружил, что в первый день августа сего года произойдет затмение солнца, в некоторых областях Италии - полное, в других - частичное. Я не хотел бы, чтобы вы впадали по этому поводу в панику, как то бывало в прежние времена, когда это естественное явление вызывало суеверные страхи. В старину это внезапное и необъяснимое событие считалось предупреждением богов: мол, подобно тому, как исчезли под покровом мрака животворящие солнечные лучи, так исчезнет на время счастье на земле. Но теперь мы изучили природу затмений, мы даже можем предсказать, что 'оно произойдет в такой-то и такой-то день'. И я думаю, все мы должны почувствовать гордость и облегчение от того, что былые страхи наконец рассеялись благодаря разумным толкованиям и доказательствам.
Вот как объясняют это явление мои ученые друзья: Луна, которая вращается по своей орбите ниже Солнца, или непосредственно под ним, или заслоненная от него планетами Меркурием и Венерой - это спорный вопрос, но он не относится к нашему предмету,- имеет долготное движение, подобно Солнцу, и вертикальное, которое, возможно, есть и у Солнца, но вот широтного движения Солнце не имеет ни при каких обстоятельствах, а у Луны оно есть. Когда благодаря этому широтному движению Луна оказывается на одной линии с Солнцем и проходит невидимо для нас под его сверкающим диском - невидимо, потому что Солнце так ярко, что Луна, как вы знаете, превращается в ничто,- тогда солнечные лучи, обычно падающие прямо на землю, оказываются заслоненными Луной. Для некоторых обитателей Земли затмение длится дольше, чем для других,- это зависит от того, где они живут; некоторые его совсем не видят. Главное то, что в действительности Солнце никогда не перестает светить, как полагают невежественные люди, и видно во всем своем великолепии тем, кому его не заслоняет Луна, проходя между ними и дневным светилом.
Вот в чем состоит причина затмения солнца - ее не труднее понять, чем то, почему в комнате станет на время темно, если вы прикроете рукой пламя свечи или лампы. (Затмение Луны, между прочим, вызвано тем, что она попадает в конусообразную тень, отбрасываемую Землей, когда Солнце находится по другую сторону, то есть тогда, когда Луна проходит через среднюю точку своего широтного движения.) Однако я требую, чтобы в тех местах, где затмение будет всего продолжительней (они обозначены на прилагаемой карте), судьи и прочие власти, отвечающие за порядок, приняли все меры предосторожности против общей паники и грабежа под прикрытием темноты, и препятствовали тому, чтобы люди смотрели на солнце во время затмения невооруженными глазами; смотреть можно только через кусочек рога или покрытого копотью стекла, иначе людям со слабым зрением это грозит слепотой'.
Думаю, что я был первым правителем со времени сотворения мира, выпустившим подобное обращение, и оно пошло всем на пользу, хотя сельские жители, конечно, не поняли таких слов, как 'долготное' и 'широтное'. Затмение началось точно в предсказанное время, и праздник прошел, как обычно, если не считать того, что Диане - богине луны и Аполлону - богу солнца были принесены особые жертвоприношения.
Я прекрасно себя чувствовал весь год, никто ни разу не покусился на мою жизнь, и единственный переворот, который попытались совершить, кончился самым позорным образом для его зачинщика. Им был Азиний Галл, внук Азиния Поллиона и сын первой жены Тиберия, Випсании, от Галла, за которого она затем вышла замуж и которого так ненавидел Тиберий, уморивший его в конце концов голодной смертью. Любопытно, как подходит некоторым людям им имя. 'Галл' значит 'петух', а 'Азиний' - 'осел', и Азиний Галл был поистине помесью осла и петуха по своей глупости и хвастливости - вряд ли вы нашли бы ему пару во всей Италии, ищи хоть целый месяц. Представьте только: не заручившись поддержкой войск, не имея достаточно денег, он вообразил, будто его 'сильной' личности и благородного происхождения хватит, чтобы немедленно привлечь сторонников!
В один прекрасный день он появился на ростральной трибуне в центре рыночной площади и принялся разглагольствовать перед собравшейся толпой о порочности тирании, подробно останавливаясь на том, как Тиберий убил его отца, и призывая вырвать с корнем род Цезарей и передать монархию тому, кто ее достоин. Из его туманных намеков толпа поняла, что Азиний Галл имеет в виду самого себя, и принялась смеяться и аплодировать. Он был очень плохой оратор и самый уродливый человек в сенате, не более четырех футов шести дюймов роста, с узкими покатыми плечами, большим длинным лицом, рыжеватыми волосами и крошечным ярко-красным носиком (он страдал несварением желудка), однако считал себя Адонисом и Геркулесом в одном лице. Я думаю, на всей рыночной площади не нашлось никого, кто принял бы его всерьез, отовсюду стали доноситься шутки, люди кричали: 'Asinus in fegulis'12, 'Asinus ad lyram'13 и 'Ex Gallo lac et ova'14. ('Осел на черепичной крыше' говорят в народе, когда внезапно появляется что- нибудь нелепое и смешное, 'осел, играющий на лире' означает неумелое исполнение любого дела, а 'петушиное молоко' и 'петушиные яйца' - это бредовые надежды.) Однако ему продолжали аплодировать после каждой фразы, чтобы посмотреть, какую еще он выкинет глупость. И действительно, закончив свою речь, Галл попытался повести толпу во дворец, чтобы скинуть меня с трона. Они последовали за ним длинной процессией по восемь человек в ряд, но, не дойдя шагов двадцать до внешних дворцовых ворот, внезапно остановились, предоставив ему идти дальше в одиночку, что он и сделал. Часовые у ворот пропустили его без единого слова, ведь он был сенатор, и Азиний, выкрикивая по моему адресу угрозы, прошествовал вперед, и только попав во внутренние покои дворца, осознал, что он один. (Толпа бывает не только глупа и труслива, порой она остроумна и жестока.) Вскоре его арестовали, и хотя вся эта история была смешна и нелепа, я не мог посмотреть на нее сквозь пальцы: я отправил его в изгнание, но не дальше Сицилии, где у него были родовые поместья.
- Убирайся и кукарекай на своей навозной куче, или кричи 'и-аа' на своем поле с чертополохом, выбирай любое, но чтобы я тебя больше не слышал,сказал я уродливому злобному карлику.
Гавань в Остии все еще не была закончена, а у нас уже ушло шесть миллионов золотых. Самая трудная техническая задача заключалась в постройке острова между оконечностями двух огромных молов, и, хотите верьте, хотите нет, решил ее не кто иной, как я. Помните громоздкий корабль, построенный Калигулой для перевозки обелиска, на котором мы переправили в Британию верблюдов и слонов и доставили их обратно целыми и невредимыми? Он снова стоял в Остии; за это время он всего два раза покидал гавань, чтобы привезти из Египта цветной мрамор для постройки храма Венеры в Сицилии. Но капитан сказал мне, что судно становится непригодно к плаванию и он не рискнет снова выйти на нем в море. И вот однажды ночью, когда я лежал без сна, мне пришла в голову мысль: а что, если нагрузить его камнями и потопить? Это будет очень неплохое основание для острова. Но я тут же отказался от этой мысли - ведь не успеем мы нагрузить судно на четверть, как вода подступит к планширу, а стоит ему накрениться, все камни посыпятся в воду. Я подумал: 'Вот была бы у нас под рукой Медуза Горгона, чтобы обратить весь корабль в одну колоссальную глыбу!' И эта причудливая мысль - мне часто в голову приходят такие фантазии, когда я крайне переутомлен,- породила поистине блестящую идею: почему бы не заполнить судно сравнительно легким цементом, а затем открыть люки и потопить его? В воде цемент твердеет.
Эта идея пришла мне в голову часа в два ночи, и я тут же хлопнул в ладоши, чтобы разбудить вольноотпущенника, и послал его за моим главным строителем. Примерно через полчаса - он жил на другом конце города - тот появился передо мной, едва переводя дух и дрожа всем телом: возможно, он ожидал, что его казнят за ту или иную оплошность. Я взволнованно спросил его, можно ли осуществить мой замысел, и с разочарованием услышал, что цемент недостаточно прочно застывает в морской воде. Однако приказал, чтобы в течение десяти дней он нашел способ этого добиться.
- Десять дней,- сурово повторил я.- В противном случае...
Он подумал, что 'в противном случае...' было угрозой, но, если бы ему не удалось ничего сделать, я объяснил бы ему свою шутку: я хотел всего лишь сказать, что 'в противном случае нам придется отказаться от этого плана'. Страх сделал его более сообразительным, и в результате недели самых безумных
