Егора.
После очередного набора послышались прерывистые гудки – телефон вроде бы был занят. Ну вот, это уже лучше!
Наконец Глеб услышал в ответ голос. Но голос был ему не знаком.
– Алло!
– Алло! Слушаю вас, – ответил Глебу строгий голос.
– Константина мне, пожалуйста!
– А кто его спрашивает?
Это было очень странным. Что-то тут не так! Константин не может отдать телефон кому-то, да еще кто- то будет спрашивать, кто звонит! Неужели опять не туда попал?
Глеб нажал на кнопку «стоп-разговор». Что-то не так!
«А что думать? – подумал Глеб. – Костя живет недалеко. Тут от силы минут семь. Съезжу сейчас к нему и все узнаю». Он быстро направил джип в сторону метро «Фрунзенская».
Через несколько минут Глеб уже подъезжал к элитному дому сталинской постройки, расположенному на 3-й Фрунзенской улице. Тут до недавнего времени жили представители партноменклатуры.
Но с наступлением перестройки и нового времени эти квартиры у обедневших наследников бывших партийных и советских чиновников раскупили новые русские. Все квартиры были с высококачественным евроремонтом, начиненные дорогой бытовой техникой, начиная от кондиционеров и заканчивая камерами наблюдения, фиксирующими всех, кто подходит к двери.
В этот же дом год назад въехал и Константин. Глеб бывал в его квартире неоднократно. Костя жил там в гражданском браке с одной девчонкой. Приобретя четырехкомнатную квартиру, он переделал ее в трехкомнатную, увеличив площадь кухни, в ванной поставил мини-бассейн, сделал огромный коридор.
Более того, Костя сумел уговорить своих соседей, также из категории новых русских, сделать ремонт подъезда. Через некоторое время из обычного подъезда сделали что-то наподобие холла элитной высококлассной гостиницы. Во-первых, первый этаж был полностью отделан мрамором. Светильники были заменены на импортные, а деревянные двери, поставленные еще во времена Сталина, заменены на пластиковые.
Подъезд был оборудован видеокамерами, внизу сидела консьержка. Все это сумел сделать Константин, раскрутив своих коммерсантов, которые жили в этом же доме.
Глеб подъехал почти к самому входу в подъезд. Тут он обратил внимание, что подъезд был ярко освещен фарами нескольких машин, стоящих рядом. Он остановился в нерешительности. Среди других он увидел три или четыре милицейские, две машины «Скорой». У милицейских машин были включены синие проблесковые «маячки».
Глебу стало не по себе. Его наполнило чувство тревоги. Он остановил машину, выключил двигатель, выложил все документы и медленно пошел к подъезду.
Подъезд был оцеплен. На асфальте у подъезда была натянута веревка с флажками. В огороженном ею пространстве лежал человек, накрытый брезентом. Вокруг собралось много людей. Кто-то фотографировал, кто-то снимал на видеокамеру. Тут же Глеб заметил, что подъехала машина «Дорожного патруля», и ребята-репортеры, быстро выскочив из салона, стали снимать происходящее на видеокамеру – человека, лежащего на асфальте, а потом какой-то милицейский работник стал что-то им рассказывать.
Что-то тут не то. Сердце снова забилось. Глеб подошел ближе. Бог мой! Он увидел стоящий рядом «Мерседес» черного цвета. Двери «Мерседеса» были распахнуты. Это же машина Кости! Нет, это бред какой-то! Наверное, с Костей что-то случилось. Может, авария? Но какая авария может быть у подъезда?
Глеб подошел. Он заметил, что среди толпящихся людей было много зевак, вернее, жильцов из соседнего дома. Подойдя к одной женщине, Глеб тихо спросил:
– А что тут случилось?
– Да человека убили, – ответила та.
– Какого человека?
– Который в этом доме живет, – женщина махнула рукой в сторону подъезда Константина. – Вот его машина стоит.
Нет, быть такого не может! В голове застучали молоточки, видимо, от нервной перегрузки. «Так, после Егора Ростоцкого настала очередь Кости?» Глеб все еще никак не мог поверить в случившееся. Он пробрался еще ближе. Наконец услышал, как милиционер дал команду поднимать, и человека переложили на носилки. Два санитара подняли их и понесли.
Глеб узнал ботинки. Ботинки, которые они с Костей покупали вместе в одном из итальянских бутиков, когда ехали с тренировки. Они купили две совершенно одинаковые пары ботинок.
Что же делать?! Как быть?! Ему хотелось подойти к милиционерам и попросить: расскажите мне все, я помогу вам найти убийцу. Но это было бы нелепо.
К санитарам подбежал майор милиции и громко скомандовал:
– Оставьте носилки, сейчас с Петровки приедут! Пусть пока на асфальте полежит. Все равно ему уже ничем не поможешь.
Санитары медленно опустили носилки с телом Константина на асфальт.
Глеб понимал, что нужно поскорее уходить отсюда. Он повернулся и направился в сторону джипа. Быстро сел, завел машину и отъехал в сторону. Невдалеке от дома он остановил машину и задумался, что делать дальше. Нужно звонить, сообщать ребятам о случившейся беде.
«Погоди, – подумал он, – тут что-то не то. Константин никому не мог дорогу перейти. Убийца, который его убрал, не мог мстить ему за что-то». Ведь принцип Кости был – никогда ни во что не вмешиваться, никому не переходить дорогу.
Группировка жила спокойной жизнью и никому не мешала. Разногласия, возникающие изредка, урегулировались мирным путем, и претензий к ним никто не имел. В другие бригады они не влезали. Конечно, было несколько предложений от других бригад, звавших их влиться к ним или решать какие-то совместные проекты, но Костя всячески уклонялся от таких предложений, оставаясь независимым.
Если предположить, что это сделали свои? Да нет, кто может отважиться на убийство Константина! Он бесспорный лидер, незаурядная личность, человек, предусматривающий все до последней мелочи. А может, это случайность?
Киллер перепутал Константина с каким-нибудь коммерсантом, который живет в этом доме? Эта версия могла иметь место. Но, с другой стороны, почему же тогда произошли одно за другим два убийства?
Сначала казначей, который знал, где хранится общак. Вторым человеком в группировке, знавшим о месте хранения, был Константин. Таким образом, все было скрыто. И почему выбран именно тот день, когда прошло общее собрание, когда отмечался юбилей? Все было очень странным.
Глебу не оставалось ничего другого, как направить машину к своему дому. Надо было собраться с мыслями. А утром следовало уже действовать.
Вскоре Глеб был возле своего дома. Он поставил джип на стоянку и уже направился было в сторону дома, как вдруг вспомнил, что у него в бардачке так и лежит пакет с деньгами, который передал ему Константин.
Когда он направился обратно к джипу, то подумал: «А вдруг ко мне придут с обыском? Зачем деньги нести в квартиру? Пускай лежат тут, целее будут. Ведь никто не полезет в машину с такой мощной сигнализацией, стоящую к тому же на охраняемой стоянке».
Чувство беспокойства охватило Глеба: а вдруг и его кто-то ждет сейчас у подъезда?! Что, если кто-то решил одним махом убрать всех наиболее влиятельных людей группировки?
В памяти возникло нагло улыбающееся лицо Игната. Да, следует быть осторожным. Оружия у него с собой не было. Вернее, оно было, но спрятано в квартире.
Глеб в нерешительности остановился и взглянул на часы. Было около полуночи. Да, жалко, что жены нет. Можно было бы проверить, есть кто на улице или нет. Жена уехала с подругой Кости в Ниццу, сейчас она отдыхает на Лазурном берегу. На этой поездке настоял Константин. Он потребовал, чтобы компанию его подруге составила именно жена Глеба.
Глеб медленно направился к подъезду, вглядываясь в каждую стоящую машину, стараясь увидеть что- либо необычное. Но никаких посторонних машин, подозрительных людей он не заметил. Все было тихо и
