Те стали желать ему всевозможных успехов и благ.
Как только Цируль вышел, он обратился к вертухаю:
– Ты бы взял это, – он кивнул на сумки, которые с трудом тащил, – пацан, помог!
– Не положено, – буркнул конвоир.
Так они прошли несколько коридоров, спустились вниз. Но вместо того, чтобы идти в другой корпус, в котором находилась больничка, конвоир неожиданно повернул в другом направлении, где находился кабинет начальника корпуса, так называемая спецчасть.
– Куда это мы? – недовольно спросил Цируль.
– Надо бумагу сопровождающую взять, – сказал конвоир.
Они подошли к какой-то двери. Конвоир открыл ее. Цируль вошел и в ужасе остановился. Перед ним стоял улыбающийся следователь и несколько оперативников, руоповцы, которые вытаскивали его из больницы и везли в багажнике. Все они улыбались.
– Ну что, Павел Васильевич, добро пожаловать! – сказал следователь.
Цируль понял – это ловушка, потому что в стороне стоял оператор с видеокамерой и двое понятых.
«Все, попался, старый дурак!» – подумал Цируль.
Тем временем следователь, перейдя на официальный язык, начал, повернувшись к видеокамере:
– Гражданин Захаров Павел Васильевич, сейчас, в такое-то время, – он назвал точное время и дату, – в стенах следственного изолятора 48-1, в кабинете заместителя начальника по режиму проводятся следственные действия по обыску и изъятию запрещенных предметов в ваших личных вещах.
После этих слов оперативники стали рыться в сумках Цируля.
Обыск продолжался несколько часов. Из сумок были выложены деликатесы, которые украсили бы любой стол на воле, – осетрина, балыки, импортные паштеты, ветчина в вакуумной упаковке, курага, печенье, картофельное пюре, кофе, бесчисленные пачки чая.
Все это, конечно, не относилось к разряду запрещенного. Но были найдены и другие, уже не столь безобидные лакомства. Оперативники в присутствии понятых осмотрели около шести тысяч сигарет, и в двух сигаретах «Мальборо» обнаружили метадон. Наркотик был засыпан и в желатиновые капсулы, под видом лекарства. Следы героина, морфина и других наркотиков медики выявили в смывах рук и лица, с поверхности ногтей.
Цируль разгадал хитрость следователя. Ведь проведи он такой обыск в камере, где сидел Паша, Цируль мог заставить любого из своих соседей признаться, что наркотики принадлежат ему. Однако следователь под видом перевода его, Цируля, в больничное отделение предложил ему собрать все вещи, самолично перенести все сумки в заранее подготовленное помещение, где и провели обыск с применением видеозаписи.
Когда обыск был закончен, следователь подошел к Цирулю и перед видеокамерой спросил:
– Откуда у вас, Павел Васильевич, наркотики?
– А откуда мне знать, чей наркотик? – возмутился Цируль. – Утром кормушку открыли и говорят: Павел Васильевич, вам две пачки сигарет, покурите! А я же не думал, что эти пачки кум зарядил! Взял, а он сразу в оперчасть побежал, вертухай, вам, следователям, звонить, мол, приезжайте, обыскивайте!
Следователь улыбался.
– Позвольте вам, Павел Васильевич, не поверить. Подбрасывать метадон в таком количестве, – а по оценкам экспертов-химиков, этого запаса вам хватило бы на два месяца, – не было нужды. Кроме того, у вас же изъяли еще героин и морфин.
Цируль молчал. Он стоял весь красный. Резкая боль в области сердца пронзила грудь. В глазах потемнело. Он стал медленно опускаться на пол.
Глава 14
ПОВОРОТ В СУДЬБЕ
Через несколько дней Андрей решил навестить законника в спецкорпусе «Матросской Тишины».
Подход Андрея оказался верным. Цируль был загнан в угол. Он уже был в курсе того, что воры повесили на него «косяк». Отчасти этому способствовал и влиятельнейший вор в законе Вячеслав Иваньков, он же Япончик, который первым стал уличать Захарова в растрате воровской казны.
Все ожидания Андрея полностью оправдались. Цируль был взбешен и пошел на контакт. Он потребовал от Андрея за это принести ему мобильный телефон для связи с ворами. Конечно, Андрей прекрасно понимал, что Цируль мог просто развести его, обмануть – получить мобильный телефон, поговорить о своих делах, а от остального отказаться. Но Андрей чувствовал, что Цируль не подведет и скажет о тех связях, которые воры в законе и авторитеты имеют в правоохранительных органах. А это для Андрея было самым важным материалом.
Поэтому сегодня он достал мобильный телефон и даже не стал информировать начальство о том, что понесет телефон в следственный изолятор для Цируля. «И потом, победителей не судят, – думал Андрей. – Я приду в следственный изолятор, если Цируль сдержит свое слово, у меня будет важный материал!»
На следующий день рано утром Андрей заехал на работу, взял один из мобильных телефонов, закрепленных за отделом, и тут же направился в СИЗО «Матросская Тишина».
Поднявшись на второй этаж и заполнив вызывной листок на Захарова, Андрей протянул удостоверение с заполненным листком контролеру. Она молча взяла листок, вытащила картотеку, нашла карточку Захарова и тут же перечеркнула красным карандашом только что заполненный листок вызова, свернула его и сказала:
– У нас он уже не значится.
– Как это не значится? – переспросил Андрей. – Я же только вчера вечером тут был!
– Ничего не знаю. Не значится и все.
– Не может быть! Узнайте, пожалуйста, у начальника, в чем дело!
Контролер нехотя сняла телефонную трубку, набрала три цифры внутреннего номера. Назвав начальника по имени-отчеству, она сказала:
– Это вас беспокоит Вера из картотеки. Тут к Захарову пришли, который со спеца, спрашивают, куда его доставили.
Вероятно, начальник спросил ее, кто пришел.
– Это из Московского РУОПа, – ответила Вера. – Поняла. Хорошо, так и скажу.
Она положила трубку.
– Вашего подопечного сегодня ночью отвезли в Лефортово.
Андрей остолбенел.
– Как в Лефортово? Почему?
– Не знаю, что-то там случилось.
– Он жив?
– Не знаю. Вы мне такие вопросы задаете, – запротестовала Вера. – Увезли и все. Езжайте в Лефортово, там разбирайтесь.
– А кто увез?
– За кем он числится, Следственный комитет России, – женщина вернула Андрею его удостоверение.
Он вышел на улицу, сел в машину и поехал в сторону Лефортовского изолятора.
Раньше Андрей никогда не был в Лефортово. Поэтому он остановил машину возле стоящего на улице гаишника, показал ему свое удостоверение и спросил:
– Где находится Лефортовский изолятор?
Гаишник улыбнулся и тут же ткнул жезлом в сторону небольшого желтого здания по Энергетической улице. Андрей повернул машину и вскоре был возле указанного сооружения. Со стороны улицы трудно было определить, что это тюрьма. Обычное желтое здание, построенное еще до революции.
Закрыв машину, Андрей направился к стеклянной двери. Он сразу вычислил, что это служебный вход. Нажал на кнопку – двери открылись. Войдя в небольшой коридор, Андрей протянул удостоверение конвоиру-прапорщику, стоящему у телефона.
Тот взял его, внимательно прочитал, затем бросил взгляд на Андрея, как бы сверяя с фото, спросил:
