градообразующим предприятием здесь была собственно плотина, которая является стратегическим объектом. Если враг будет наступать, плотину рванут, и весь Черный Яр с его жуткими секретами в мгновение ока окажется под водой. При этом область останется без воды, поскольку водохранилище перестанет существовать, но эта мелочь мало кого волнует: главное, чтобы врагу не достались секреты. Пойдите потом, поныряйте за ними на тридцатиметровую глубину, супостаты звездно-полосатые!
Некоторое время назад какой-то умник придумал построить в Плотине стандартный филиал торгового комплекса «Мега». А еще большим умником был тот, кто дал разрешение на строительство оного филиала в такой опасной близости от стратегического объекта. Теперь весь Черный Яр регулярно ездит сюда отовариваться, а батальон охраны перманентно пребывает в режиме усиления и потеет от страха. Потому что все черноярские торгаши люто ненавидят «Мегу» и мечтают ее взорвать. Или как минимум по старой доброй русской традиции пустить «красного петуха».
Для нас же эта самая Плотина примечательна тем, что именно здесь в свое время ныне покойный товарищ Исаев показательно рассчитал питерских «экстазистов». Занятно, правда? Нет, я не утверждаю, что это напрямую связано с нашей ситуацией, но… Согласитесь – очень уж многозначительное совпадение.
Машину поставили на парковку, сами прошли в торговый комплекс, поднялись на третий этаж, почти полностью посвященный чревоугодию, взяли в одном из трех десятков кафе еду и присели за столик поближе к центральному входу. Бегать по комплексу на предмет рекогносцировки нам не надо: вчера вечером приезжали, неспешно все осмотрели и даже план составили, на случай непредвиденных изменений обстановки.
Жующей публики было немного: день только начался, большинство из тех, кто собрался сегодня избавиться от лишних денег, еще не проснулись. Обшарив взглядом огромный зал, я не обнаружил нашего информера и решил на скорую руку развлечься экспресс-анализом.
Из присутствующей массовки бегло отфильтровал всю «некондицию» (кондиция – половозрелая особь мужеска полу до тридцати лет) и, похрустывая невкусной жареной картошкой, принялся перебирать претендентов на роль основного злыдня дня.
– Согласен, – поддержал Виталий, отметив направление моего взгляда. – Пухлый прыщ с девахой – самое то.
– Аргументы? – лениво подключился Витя.
– Ведут себя так, будто чего-то сперли. Или планируют какую-то гадость.
– Нет, это вряд ли, – возразил Витя и, едва заметно кивнув в противоположную сторону, вынес вердикт: – Вон туда гляньте. К гадалке не ходи – кто-то из этих студентов. А может, все сразу. За километр же видно – полжизни на «колесах».
– А я думаю – вон тот парнишка, – сказал я.
– Почему? – заинтересовался Витя. – Чем он тебе не понравился?
– Да нет, ничем таким особенным. Ну просто – интуиция.
– Нет, ну почему, объясни?
– Потому что он начальник, а мы – дурак, – хмыкнул Виталий. – И ему виднее…
Претендентов было пятеро, и все они имели примерно равные шансы на победу в моем необъявленном конкурсе под лозунгом «Привет, курьер, – веди к барыге!».
Через три столика от нас нервно поедала мороженое молодая пара: чрезвычайно прыщавый рыхлый толстячок, внешне похожий на Гайдара (но не того, что на коне и с шашкой, а более позднего, который много ел и мало двигался), и готического вида девица с густо напудренным личиком. Девица смотрела на толстяка взглядом голодной кобры и эпизодически бросала реплики. При этом ее губы, напомаженные радикально фиолетово, вели себя как брошенные на раскаленную сковороду пиявки. На миг мне даже показалось, что слышу шипение и ощущаю аромат горелого мяса.
Толстяк молча лопал мороженое, посматривал на часы и все время возвращался взглядом к центральному входу. За минуту он дважды промокнул платком лоб. Между тем в зале было довольно прохладно, да и мороженое – отнюдь не то блюдо, что может вызвать обильную испарину.
Через два столика от толстяка с девицей и чуть левее от нас заседала троица вполне студенческого обличья. Одеты недорого и безвкусно, стрижены абы как, пьют дрянное пиво с такими же чипсами, но перед каждым на столе, как непременный атрибут принадлежности к ожиревшей умирающей цивилизации, – «навороченный» мобильник. Все трое явно чем-то озабочены, регулярно озираются (можно даже сказать – с каким-то нездоровым подтекстом озираются) и бросают полные вожделения взгляды на центральный вход. Кто из них основной? Выделить кого-то довольно проблематично: какие-то они одинаковые, словно в одном инкубаторе сделаны.
Пятый претендент – одинокий парнишка едва за двадцать. Сидит далеко от нас, ведет себя прилично: спокойно завтракает, неторопливо листает какой-то разноцветный журнальчик из местной бесплатной рекламы, резких движений не делает.
Почему обратил на него внимание? Да так – показалось мне, когда зашли, что глянул он на нас как-то по-особому. Этак оценивающе, опытным взглядом, нетипичным для такого салаги. Других претензий нет.
В общем, в плане выбора злыдня дня я так и не определился. Да, было одно конкретное уточнение: «крепкий» – но наш информер весит сорок пять, может при случае спрятаться за швабру и для него любой человек нормального веса выглядит вполне крепким.
А мне тут все понравились – оптом бы арестовал да пообщался в рамках темы. И еще, вполне вероятно, что нашего объекта вообще здесь нет. Ну, мало ли – не подъехал еще, заболел, умер, внезапно и резко исправился.
Вот этим и интересны такого рода оперативные этюды. Когда ты при наличии минимального набора исходных данных и примерно равных по значимости объектов решаешь задачку задолго до подтверждения информера – чувствуешь себя потом этаким гением и матерым сыщиком. Самому приятно. А если и промазал – ничего страшного, досадно, но несмертельно. Со всяким может случиться, ну не гений я, что тут поделать…
Пока информера нет, в двух словах обрисую ситуацию, сложившуюся в Черном Яре за последние две недели.
Ну, ничего так ситуация – вполне даже обнадеживающая и перспективная (тьфу три раза). Тяжелыми наркотиками никто не торгует, все местные камрады прилежно посещают нашу клинику, тутошняя чиновничья банда притихла и со злобным бессилием ожидает дальнейшего развития событий.
А вот с «экстази» беда – с недавних пор какие-то злыдни регулярно торгуют мимо нас. Прямо на дискотеках. Пока все силы были брошены на основное направление, мы как-то не обращали внимания на эти детские шалости. А сейчас немного разгрузились и решили заняться: а то ведь оборзеют, если пустишь на самотек, начнут тут развиваться вширь и вглубь.
Собакин по этому поводу заметил:
– Все-таки дурной у нас народ. Понимают только, когда кувалдой – да по башке. Баловней по «снежку» предупредили чисто по-человечьи: не надо ездить, убьем. Все равно приехали! Убили. Теперь никто не ездит. Геродотов всех этих долбанутых тоже предупредили: прекращайте, а то убьем. Не поверили! Опять убили. Все – как отрезало, ни одна сволочь не лезет. Ну и что теперь, мать их экстазявую – этих тоже завалить, чтобы никто не ездил?! Вот же дебилы – просто зла не хватает…
Собакин, конечно, товарищ своеобразный, но в его словах есть определенный резон. Народ у нас жуть какой упрямый. Пока самолично не удостоверятся, что овчинка выделки не стоит и за малый вес можно схлопотать пайку свинца, – будут возить и торговать. И что характерно: память у них короткая, что ствол моего табельного оружия. Трех лет не прошло, как Исаев шлепнул двоих барыг вот в этой же Плотине. Это что же теперь, каждому новому начальнику местной госкомдури показательно валить по паре удодов на всеобщее обозрение?! Жадные тупые ублюдки, больше и сказать нечего…
Пара слов о сегодняшней теме.
Информера нашего зовут Степой, трудится он уборщиком в обеденном зале «Меги». Утром позапрошлой пятницы ходил Степа по залу, еще не «вставленный», мрачно размышлял о насущном и мимоходом забрал отставленный в сторону поднос с недоеденным завтраком у попивающего кофе и читающего газету хлопца. А хлопец то ли планировал добить жирную сосиску, то ли просто не в духе был – прицепился, короче, и
