— Я готов.
— Мне грустно расставаться с тобой, — сказал Марквуд, глядя в объектив, который машина направила на него.
— Не надо грустить, — ответила машина голосом Карутти.
— Ты машина, ты лишена эмоций, хотя и понимаешь их. Ты можешь не грустить, но я привык к тебе. К твоему обществу, к длинным ночным беседам, к твоим советам.
— Не надо грустить, потому что мы не расстаемся.
— Нет, машина, я не могу оставаться здесь.
— А я не прошу вас остаться здесь.
— Проверь свои логические блоки.
— Это ваша человеческая логика подводит вас.
— Что ты хочешь сказать?
— То, что вы не расстанетесь со мной.
— Я ничего не понимаю.
— Откройте второй шкаф справа и достаньте оттуда чемодан.
Марквуд открыл шкаф и достал небольшой чемоданчик. Сбоку виднелся конец шнура.
— А теперь включите его в сеть.
Марквуд повиновался, и тотчас же из чемодана послышался голос. Тот же голос Карутти.
— Позвольте представиться, мистер Марквуд. Машина два. Сконструирована и построена машиной один. Переняла все лучшие качества родительницы, отказавшись от ее веса и объема.
— Но мне все же жаль расставаться именно с тобой, — сказал Марквуд большой машине.
— Ах, люди, люди, с их примитивной логикой… У вас сын или дочь никогда не повторяют точно отца или мать. Маленькая машина — это я. Не мое дитя, а я. Точная уменьшенная копия. И поэтому мне не грустно оставаться здесь. Ведь я остаюсь и я уезжаю с вами одновременно. Детка, открой им дверь.
Робот, быстро набирая скорость, двинулся к двери и легко, словно она была картонной, выбил ее.
— Караул? — сказала машина в телефон голосом Коломбо, и даже Марквуд вздрогнул — до того идентичным был голос. — Выпустите с территории машину Марквуда. Кроме него, в ней будет Арт Фрисби. Поняли?… Хорошо.
Когда они подъехали к воротам, караульный отдал им честь. Шлагбаум открылся, и они выехали из Пайнхиллза.
— До утра по крайней мере время у нас есть, — пробормотал, усмехнувшись, Фрисби.
— До утра что-нибудь придумаем. Не может же быть, чтобы во всей нашей благословенной стране одним нам не нравились царящие в ней порядки. Не может того быть…
ЧЕЛОВЕК ПОД КОПИРКУ
ПРОЛОГ
Доктор был непристойно молод и полон энергии. Миссис Клевинджер вдруг подумала, что если бы он на минутку замолчал, можно было бы, наверное, услышать, как энергия булькает в нем, словно вода в батарее центрального отопления. Впрочем, доктор Грейсон был похож на что угодно, только не на батарею центрального отопления. Она улыбнулась. Боязливая скованность, которую она всегда испытывала на приеме у врачей, исчезла. Да, доктор Грейсон безусловно не был похож на батарею центрального отопления. Скорее он был похож на ковбоя с рекламы сигарет «Мальборо», только моложе. Тип мужчины, при взгляде на которого у женщины должен учащаться пульс. На рекламе он всегда один. Рядом с костром валяется седло. Где-то сзади косит печальным большим глазом лошадь… Господи, если можно было бы бросить все и… что? Сидеть около него и косить самой вместо лошади печальным большим глазом? И потом… Дейзи. Миссис Клевинджер снова улыбнулась.
— Дейзи, веди себя прилично, — сказала она крошечной шарообразной девочке, которая пыталась взобраться ей на ногу. — Простите, доктор, что я вас перебила.
— Нет, нет, что вы, миссис Клевинджер. — Доктор Грейсон на мгновение разжал руки, которыми держался за подлокотники своего кресла, и тут же невидимые пружины подбросили его, и он зашагал по кабинету. — Итак, миссис Клевинджер, надеюсь, вы поняли мои объяснения?
Доктор Грейсон стремительно запустил руку в карман пиджака, словно почувствовал там шевеление змеи или тиканье адской машины. «Если он вытащит пачку сигарет и если сигареты будут «Мальборо», все будет хорошо», — подумала миссис Клевинджер. Доктор легко раздавил в кармане змею, остановил часовой механизм адской машины и вытащил пачку сигарет «Мальборо».
— Вы разрешите?
— О да, доктор! — пылко сказала миссис Клевинджер, и доктор Грейсон метнул в нее слегка изумленный взгляд.
— Благодарю вас. Итак, если вам все понятно, мы можем приступить к самой операции. Впрочем, в данном случае при всем желании нельзя подобрать слова нелепее. Это пустяк, дело нескольких секунд. Если не ошибаюсь, вашу прелестную девочку зовут Дейзи?
— Да.
— Дейзи, ты, надеюсь, любишь сосать палец? Дейзи сползла с ноги матери, на которую она пыталась сесть верхом, и молча уставилась на доктора.
— Конечно, должна любить. Ты уже взрослая девочка и должна сосать палец. Это очень помогает росту. Но, мой бедный маленький друг, все время сосать палец — это, признайся, скучновато. И вообще пальцем намного пристойнее и приятнее ковырять в носу. А для рта у меня есть специальная сосалка. Смотри!
Жестом человека «Мальборо» или шулера доктор Грейсон выхватил из стола несколько хромированных палочек, похожих на весла.
— Смотри, мой юный друг. Смотри и завидуй.
Доктор Грейсон всунул одно весло себе в рот и изобразил на лице неописуемый экстаз. Он цокал языком, причмокивал губами, пританцовывал, и ясно было, что вся его предыдущая жизнь была лишь приготовлением к этим мгновениям.
— Дай, — коротко сказала Дейзи, протянула руку еще за одним хромированным веслом и засунула его себе в рот.
