почувствовала: она отомщена за все свои несчастья и тревоги. Она стояла, стараясь сохранить независимый вид, пока он медленно осматривал ее с головы до ног. Ей нечего было стыдиться: она не чувствовала за собой никакой вины. Напротив, Элизабет могла бы многим гордиться. Ей говорили, что она красива, а сейчас она увидела подтверждение этому в глазах Хоксли и поняла, что не ошиблась тогда в его мыслях о себе.
Элизабет ответила Хоксли прямым и открытым взглядом: она была уверена, что с ней все в порядке. В конце концов, она не из тех женщин, которые только на то и годятся, чтобы флиртовать на балах. Она могла принять роды и облегчить страдания роженицы, могла наложить швы и поставить диагноз болезни. Она могла читать медицинские книги, написанные по-французски, а если хорошенько постараться – то и по- гречески!
Элизабет не сводила с него глаз до тех пор, пока Хоксли наконец не понял, что происходит, и не кивнул головой, как бы поставив последнюю точку. Глядя на него, она испытала глубокое удовлетворение, так как успела заметить промелькнувшее на его лице одобрение, прежде чем он скрыл его под маской невозмутимости.
Элеонора протянула Элизабет руку и сказала:
– Улыбайся, когда будем возвращаться в зал, как будто мы просто приятно побеседовали на свежем воздухе. – Она помолчала, потом обратилась к Хоксли: – Идемте с нами, милорд. Ничего страшного в том, что вы танцевали со своей кузиной, нет. Вполне естественно, что после стольких лет разлуки вам хотелось обменяться с ней парой слов наедине.
Когда через несколько минут Элеонора покинула их, Хоксли тихо, но выразительно произнес:
– Я пришел сюда, чтобы забрать тебя домой, Элизабет.
Она раскрыла веер, чтобы продемонстрировать написанные на нем имена, потом ответила спокойным голосом:
– Конечно, милорд, но не раньше, чем я выполню свои обязательства.
Хоксли яростно хлопнул входной дверью в городском доме Стэндбриджей.
– Я немедленно отсылаю тебя обратно в Шотландию! Как ты посмела вернуться без разрешения?! Ты должна была дождаться какого-нибудь сигнала от нас!
– Боюсь, мне пришлось бы ждать до самой смерти, милорд.
– Не нужно иронии, Элизабет. Ты должна бы уже начать понимать кое-что.
– Это спорный вопрос: ведь мне так ничего и не объяснили. И должна вас предупредить, лорд Хоксли: я больше никуда не поеду, пока сама не захочу этого!
– Прекрати называть меня лордом Хоксли, Элизабет!
– Это наименее оскорбительное обращение из тех, которые вертятся у меня на языке.
Хоксли в досаде провел рукой по своим спутанным волосам; Элизабет застыла в напряженной позе, готовая отразить любое нападение. Но в этот момент дверь из библиотеки открылась и на пороге показался герцог.
– Дети, дети, потише! Слугам нужно выспаться, даже если вы решили спорить всю ночь.
Он пропустил их впереди себя в библиотеку и закрыл дверь. Герцог был сейчас похож на судью, готового терпеливо выслушать прения сторон.
Элизабет и Хоксли взглянули друг на друга, готовясь к бою. Она заговорила первой:
– Ваш внук снова взялся за старое: он вбил себе в голову, что может засунуть меня обратно в Шотландию! Вы знаете мои планы и согласились с ними. Так скажите ему об этом!
– Твоя глупая подопечная, дед, не имеет представления о том, что происходит, и поэтому она должна немедленно уехать!
Элизабет закричала:
– Я не собираюсь жертвовать счастьем Мэриан только потому, что вы вообразили, будто можете командовать всеми и каждым! Ну, скажите ему, ваша светлость!
– Нет, за тебя отвечаю я, Элизабет. И ты будешь делать именно то, что я прикажу. Скажи ей, дед!
Герцог неожиданно зевнул и потянулся. Присев на краешек стула, он нагнулся за сапогами, которые лежали на полу, потом встал, снял плащ и шарф Хоксли с кресла у камина и надел то и другое на себя.
– Кто-нибудь хочет проветриться немного? Раз уж мы все равно не спим.
Их голоса прозвучали в унисон:
– Нет!
Элизабет не могла поверить, что герцог опять собирается оставить ее без своей помощи. Сначала он с радостью бросил ее на растерзание Сильвии Лоуден, а сейчас подставляет под стрелы Хоксли! Хорошо же, ей не нужна ничья помощь! Все-таки она не удержалась и крикнула вслед герцогу:
– Не знала, что в этой семье принято бросать людей на произвол судьбы! На вашем семейном гербе можно смело написать: «Оставь без помощи того, кто входит в эти двери!»
Заметив, что герцог, посмеиваясь, все-таки уходит, она вновь обернулась к Хоксли, с яростью глядя на него. Но он неожиданно начал совсем с другого конца:
– Пусть ты не хочешь быть под моей опекой, Элизабет, но сегодня вечером я понял, что все равно кто- то должен отвечать за тебя. О чем ты думала, явившись на бал в подобном наряде?! Он слишком откровенен для такой молодой девушки, как ты. Тебе следовало бы одеться более скромно.
– Ты действительно так считаешь?! Но ведь это маскарад! – Элизабет мгновенно забыла собственные сомнения относительно низкого выреза на платье и ринулась в атаку. – Кроме того, милорд, леди Бартон, которую вы, кажется, уважаете, сама выбрала мне костюм. И, если вы соизволили заметить, декольте
