ее войти. Сейчас дедушка прогонит все волнения и тревоги! Не ожидая никого застать у герцога в столь ранний час, Элизабет поразилась, увидев Вулфи, сидящего за столиком у камина. Разрываясь между желанием узнать, о чем они говорили, и отчетливым чувством, что не следует им мешать, она поколебалась и спросила:
– Мне зайти позже?
Вулфи тут же поднялся:
– Я вернусь, милорд. Отправлю сообщение, которое мы обсудили, и мы сможем поговорить.
Он кивнул Элизабет и вышел.
– Я вам помешала?
Элизабет все еще чувствовала себя неловко.
– Входи, моя девочка! Сядь и расскажи мне, что это вы с моим внуком задумали. Вулфи говорит, что Натан преследует Паука.
– Разве они не рассказали вам о своих планах?
– К сожалению, не только ты одна относишься ко мне как к маленькому ребенку.
– Ну, вы были ранены, и мы все так волновались за вас…
– Я уже в порядке, и давай больше не будем заниматься ерундой. Что вы с Натаном решили делать?
– Ну хорошо. Мистер Бёрнэм, несомненно, рассказал вам, что Паук начал уничтожать людей, которые что-нибудь знают о нем.
– Да, и я не удивлен. Этот негодяй заметает следы. И что же мой отважный внук намерен предпринять?
– Они с Вулфи хотели устроить Пауку ловушку. Если же им не удастся его поймать, мы собираемся использовать мои способности, чтобы опознать его на каком-нибудь светском рауте.
– Ну, всему свое время. Я предлагал ему этот план еще неделю назад, но мой глупый внук продолжает думать, что обязан оберегать тебя. А я всегда говорил, что ты очень похожа на мою Викторию: уж ей никто не был нужен для того, чтобы нести ее зонтик!
Элизабет улыбнулась:
– Вы были очень счастливы вместе, не правда ли?
Герцог кивнул, его взгляд потеплел.
– Да, это была необыкновенная женщина.
Они минуту сидели молча, и затем герцог заговорил:
– Девочка, как относится к тебе мой внук? Все еще топчется на одном месте или уже понял, что ты – именно та девушка, которая ему нужна?
– Что… что вы имеете в виду?! – От неожиданности Элизабет даже не поняла, верно ли она расслышала его слова. Но, взглянув в его всепонимающие глаза, она догадалась, куда клонит старый мошенник. – Неужели вы занимаетесь сводничеством, дедушка?
– Сказать по правде, девочка, это было идеей моей Виктории. Она всегда считала, что вы подходите друг другу.
Элизабет нервно рассмеялась:
– Я не думаю, что мы подходим друг другу, сэр. Он ненавидит мою способность читать его мысли!
Герцог задумчиво потер подбородок.
– Вот как? Ну, тогда… тогда мне нужно подумать, что сказала бы Виктория.
Он встал, и Элизабет заметила, что он еще очень крепок и силен, особенно для своих лет. Лукаво посмотрев на нее, герцог сказал как бы невзначай:
– Парень послал мне весточку о том, что держит путь домой. Так что, никуда сегодня не уходи.
Он удовлетворенно кивнул, увидев, как просияла Элизабет, и рассмеялся, когда она безуспешно попыталась сделать серьезное лицо, извинилась и убежала. У нее все кипело внутри: она была счастлива и благодарна герцогу за то, что он сказал, и все-таки волновалась, как поведет себя Хоксли, когда они встретятся снова.
Что означали его поцелуи? Может быть, он раздает их направо и налево… И как он отнесся к тому, что она позволила ему такие вольности? Впрочем, какое это имеет значение? Он в безопасности! Он едет домой!
Элизабет больше не могла сдерживаться и дала волю своим чувствам. Почти танцуя, она вбежала в зал, чувствуя, что могла бы сейчас летать, как солнечные зайчики, проникшие через высокие окна.
Зал в доме герцога был великолепен. Вдоль стен стояли обитые шелком стулья, в углах расположились круглые столики с мягкими креслами по бокам. Шелковые панно украшали стены, а в белых нишах между панелями из розового дерева стояли скульптуры танцующих девушек. Чудесная хрустальная люстра и днем сияла тысячами огоньков, когда солнечные лучи отражались в больших и маленьких хрустальных канделябрах.
С минуты на минуту должны были появиться друзья Мэриан. Сегодня они собирались разучивать какой- то новый танец. Элизабет надеялась, что они хоть немного опоздают: ей очень хотелось хоть немного побыть одной и отпраздновать свою победу. Положив руки на плечи воображаемому партнеру, она начала тихонько напевать и кружиться по залу, охваченная самыми упоительными чувствами.
Элизабет заставила себя успокоиться, когда услышала громкие голоса на лестнице, и еще раз
