– Будь серьезней, Вулфи! Одного жениха мне вполне достаточно, спасибо.
– Я серьезен, Элизабет. И я охотно признаю, что одного достаточно. Но ведь ты не сказала Хоксли «да»! Почему бы тебе опять не посмотреть в свой «хрустальный шар»? Вдруг окажется, что этим женихом должен быть я?
Она улыбнулась ему и ответила:
– Ты же знаешь, что я не могу делать это по заказу. Мне всегда приходится ждать, когда видение придет само… Постой-ка! Не может быть! – Перед глазами Элизабет внезапно возникла отчетливая картина. – О, Вулфи, я вижу тебя… и еще кого-то с тобой! У нее совершенно невероятные серебряные волосы…
Вулфи покраснел и невольно прошептал имя:
– Тарин?! Но это невозможно! Она сказала, что больше не любит меня!
– О, Вулфи, ты должен поторопиться! Я вижу, что она в растерянности и не знает, на что решиться. Если ты хочешь, чтобы она стала твоей, то вполне можешь добиться этого!
Вулфи задумчиво посмотрел на безмятежное лицо Элизабет.
– А ты, Элизабет? Что будущее готовит для тебя?
– Я бы хотела, чтобы это можно было узнать так же просто, но…
Вулфи сделал нетерпеливое движение к дому: ему хотелось немедленно помчаться к девушке, которую он когда-то любил и с тех пор безуспешно пытался забыть.
– Может быть, твое будущее уже давно стоит перед тобой, Элизабет? И тебе нужно только признать это?
– Все это трудно объяснить. Понимаешь… О нет!
Элизабет закрыла глаза, а ее щеки и шея сильно покраснели. Она провела пальцами по лбу, стараясь прогнать картину, которая внезапно проникла в ее мысли. Наконец она обернулась и посмотрела в окно кабинета.
– О, этот несносный, этот мерзкий… ? Она неожиданно обняла Вулфи за плечи и поцеловала его прямо в губы.
– Иди с Богом, мой милый друг! Привози к нам свою Тарин, когда завоюешь ее сердце окончательно.
Еще раз взглянув на уже пустое окно, Элизабет пошла в дом.
– Где Хоксли? – резко спросила она у Тарра, который открыл ей дверь.
– Он сказал, что будет в саду, мисс.
– Ах вот как? Прекрасно!
Элизабет тут же развернулась и вышла, с силой хлопнув дверью, а Тарр хитро подмигнул Маршу:
– Только подумай, какие у нас здесь будут дети!
– Просто страшно представить себе! – поежился дворецкий.
Элизабет обнаружила Хоксли спокойно сидящим на скамье у пруда и сразу же набросилась на него:
– Что за возмутительные выходки ты себе позволяешь?! Я же просила не посылать мне больше никаких провокационных мыслей! И что же в результате? Я постоянно вижу, как мы с тобой целуемся – в детской, в кабинете, в саду… А сейчас, когда ты подглядывал за нами? Ты заставил меня увидеть такое…
Хоксли невинно смотрел на нее.
– Я просто подумал, может быть, тебе захочется сравнить меня с Вулфи. И так как для него у тебя нашлось время, а для меня – нет, я был вынужден прибегнуть к единственному оставшемуся способу.
– Но я действительно была страшно занята последние дни. Ты ведь знаешь, мы готовились к свадьбе Мэриан…
– Кстати, я нахожу это просто удивительным, Элизабет. После стольких стычек с леди Лоуден, как только упомянули слово «свадьба», все обо всем забыли. И вы, женщины, трудитесь вместе, словно единая армия. И хотя вас так много, у тебя не нашлось для меня ни единой свободной минутки! – Он приподнял бровь. – Почему у Юнис находится время для деда, а у тебя для меня – нет? Признайся, Элизабет, ты просто избегаешь меня. А точнее – не хочешь обсуждать со мной один очень насущный вопрос…
– Я же говорила тебе, Натан: я хочу проследить за последствиями моих действий на вечере у леди Коупер. Мне бы не хотелось, чтобы ты связывал свою жизнь с женщиной, которую все считают слегка помешанной!
– А я говорю тебе, что меня не интересует, кто как думает! Кстати, единственным, кто попытался поднять какой-то шум, был лорд Стэнли. – Хоксли усмехнулся. – Но после того как дедушка намекнул, что его финансовый статус может несколько пошатнуться, лорд Стэнли не нашел ничего лучшего, как убраться восвояси.
Улыбка коснулась губ Элизабет, и Хоксли, приободрившись, продолжал:
– А если ты все еще волнуешься, позволь, я расскажу тебе, о чем сейчас говорят. В каждой газете изложена своя версия этой истории. Крукшенк, например, нарисовал карикатуру «Преступник и цыганка». – Хоксли усмехнулся. – А самая популярная точка зрения – и, кстати, моя любимая – будто я все это спланировал и заранее подучил тебя, что следует говорить. Ну, а я – самый лучший шпион из всех, какие существуют в Военном министерстве ее величества! – Он лукаво прищурился. – К сожалению, большинство критиков нашли твой спектакль в лучшем случае посредственным. «Слишком драматично», – говорят они.
Элизабет облегченно вздохнула, засмеялась и пошла к фонтану по траве, покрытой свежей росой. Натан
