частями. Такие луки были необычайно упруги и крепки. Лук был в походном состоянии — без тетивы и изогнут в обратную сторону. Этим клееные луки отличались от простых, которые без тетивы представляли собой прямую саженную палку.
Согнуть простой лук и натянуть тетиву было значительно проще и легче.
Воин взял огромными ручищами кибить и стал выгибать ее.
Он согнул лук, пытаясь надеть тетиву на зарубку. Казалось, еще одно усилие — и тетива станет на место.
— Нет, не одолеть мне, — горько усмехнулся Ростислав Храбрый.
И воин с поклоном передал лук жрецу.
Жрец снова поднял оружие над головой и пригласил желающих.
— Дай мне, милай, я попробую! — неожиданно раздался густой бас.
Это Дмитрий решил попытать свои силы. Он выступил из толпы и вразвалку подошел к жрецу. Поколебавшись, жрец передал лук в руки Головни. Дмитрий со всех сторон осмотрел его, полюбовался красивой резьбой. На спинке лука были вделаны два деревянных медведя. Положив головы на лапы, они смотрели в разные стороны. По концам кибити вместо зарубок для крепления тетивы были вырезаны зайцы. Весь лук был украшен серебряными и золотыми пластинками.
— Эх!.. — восхищенно сказал Дмитрий, любуясь луком.
Ухватив оружие за концы, он медленно согнул его и надел жильную тетиву.
— Теперь ты должен тремя стрелами попасть на лету в трех голубей, — послышался голос жреца. — Я их выпущу вон с того места. — И он указал на торчащий пень.
С этими словами жрец снял с пояса и передал Головне колчан со стрелами.
Дмитрий примерился: до пня было не меньше ста шагов. Он попробовал натянуть тетиву. В сильных его руках лук подавался легко.
— Приготовься, воин! — крикнул жрец.
Дмитрий, наложив стрелу, стал ждать.
Первый, сизый голубок, подброшенный вверх рукой жреца, едва успев взмахнуть крылышками, упал, пораженный стрелой. Такая же участь постигла и второго голубя. Когда третья птица упала к ногам жреца, он знаком подозвал к себе Дмитрия.
— Передаю оружие доблестного воина и героя Мечислава тебе, пришелец! — торжественно произнес жрец. — Владей по праву этим луком.
— Благодари Перуна!.. — раздались из толпы повелительные голоса.
Дмитрий посмотрел на народ, на лук, встал на одно колено и поклонился храму. Толпа одобрительно зашумела.
Смущенно улыбаясь, из толпы вышла высокая, красивая девушка. В руках она держала небольшую березку. Девушка, медленно двигаясь, подошла к Дмитрию.
— Я — Гремислава, дочь жреца Лихослава, хочу дать тебе имя. Сломай это деревце из священной рощи! — С этими словами она протянула Дмитрию березку.
Головня не раздумывал: он взял из рук Гремиславы березку и тут же сломал ее, словно прутик.
— Будешь ты назван Сильным! — торжественно сказала девушка, не спуская глаз с Дмитрия. — Так хочет славный Перун.
Дмитрия взял задор. Он отломил кусок ствола от деревца и сказал:
— Что за сила березку сломать! Вот так ежели…
И он вытянул вперед руку, сжав ствол в кулаке. Побелели губы, вздулись жилы на висках парня, и все увидели, как из его кулака капля за каплей падала влага — сок молодой березки.
Ропот одобрения снова пробежал в толпе.
— Идем в храм, Сильный, тебя зовет главный жрец! — раздался знакомый скрипучий голос.
Дмитрий обернулся и увидел старика провожатого.
Главный жрец показался Дмитрию простым, очень усталым, старым человеком. Проницательные умные глаза, высокий лоб, прямой, тонкий нос, упрямо сжатые губы говорили, что недаром судьба подняла его над остальными.
— Дмитрий Сильный… — начал жрец, — ты сумел завоевать лук богатыря Мечислава Могучего. Этим ты получил право на остальное оружие нашего героя. — Он встал и, немного ссутулившись, подошел к висевшим на стене доспехам. — Возьми их, Дмитрий Сильный!
Головня, не веря своим ушам и глазам, подошел к блестящим боевым доспехам. Здесь висела отличная кольчужная рубаха, большой щит с изображением двух золотых медведей, золоченый островерхий шлем, широкий большой меч и засапожный тонкий нож.
— Примерь доспехи, воин! — приветливо сказал жрец.
Дмитрий с трудом натянул кольчугу, перепоясался широким поясом, покрытым, словно чешуйками, золотыми пластинками. Надел шлем, взял в руки щит. Пробуя оружие, он вынул меч, ловко взмахнул им и снова бросил в ножны.
— Этот меч и все остальные доспехи, — торжественно произнес жрец, — сделаны новгородскими оружейниками три века назад. Вынь меч!.. Вот смотри: клеймо.
Обнажив снова меч, Дмитрий склонился над блестящей сталью. Чуть пониже рукоятки был высечен трегубец и под ним подпись «Дробило».
— А нож отковал знаменитый карельский кузнец.
Жрец помолчал.
— Мечислав Могучий, — снова начал он, — завещал еще одну вещь тому, кто получит оружие… — Он посмотрел на Дмитрия. — Мечислав завещал перстень с жуковиной, — решился наконец жрец. — Вот он…
И, вынув шейный шнурок, на котором висело несколько предметов, разорвал его, снял золотой перстень с большим жуком из черного камня и подал его парню.
Дмитрий сразу узнал жука. Он был как две капли волы похож на таинственный знак в лесу.
— Это жуковина из далекой страны, где всегда жарко… — произнес жрец. — Наш тайный знак… он здесь… — Жрец повернул кольцо и показал на брюшке жука какие-то изображения. — Дмитрий Сильный, — возвысил голос жрец, — если у тебя будет в чем-нибудь нужда или ты будешь в опасности, надень на руку перстень, и тогда первый из наших братьев, кто увидит это кольцо, окажет тебе помощь. И если надо будет, — строго добавил жрец, — отдаст за тебя жизнь… Дай сюда руку!.. Нас много больше, чем ты думаешь, Дмитрий…
С этими словами он надел кольцо Дмитрию на безымянный палец.
— Но помни, Дмитрий Сильный, — грозно прозвучал голос жреца, — никто не должен знать о нашем поселении, нашем храме и нашем тайном знаке. Поклянись вашим святым крестом, что будешь молчать! — неожиданно потребовал жрец.
Дмитрий, поколебавшись, вытащил свой костяной нательный крест.
— Если нарушу слово, — держа в своих лапищах маленький крестик, сказал он, — пусть будет на меня крест святой и вся земля русская… — Он помолчал. — Сказывать-то я ничего не стану, а только, милай, мне здесь грех быть и твои речи слушать… Дай знахаря, как обещал… как твой жеребец наказал… — Парень смутился.
Жрец молчал.
— Иди, тебя ждет волхвователь, он вылечит больного… Но помни клятву!
Тяжело ступая, звеня доспехами, Дмитрий выходил из храма язычников. Он старался не глядеть на статуи больших и маленьких богов, которыми был наполнен храм.
«Будто чертенята», — брезгливо думал Дмитрий.
Со смутным чувством Дмитрий сидел напротив знахаря и правил веслом. Лодка быстро неслась по
