Как только Роза оказалась рядом, ей стало ясно, что от нее будет мало пользы. Спасательные работы начались с разбора завалов; нужно было растаскивать доски, прежде чем удавалось добраться до человека, и оставалось лишь надеяться, что человек окажется живым. Потом приходилось ждать, пока его унесут, и только тогда можно было снова разгребать обломки. Это была работа для сильных мужчин: даже тот прилив энергии, который сопровождал истерическое возбуждение Розы, не позволил бы ей поднять и одной доски. Впрочем, если она не могла вызволять жертвы, она могла оказывать им первую помощь; этим Роза и занялась.
Раненых укладывали вдоль улицы в ожидании, когда найдутся повозки, на которых их можно было бы отвезти в госпиталь. Роза и две или три другие женщины принялись перевязывать раны, которые можно было бы скорее увидеть на поле битвы, чем в городе. Только немногие из спасенных отделались легко; большинство пострадавших истекали кровью, у них были сломаны или изрезаны осколками стекла руки и ноги, головы проломлены. Всюду лилась кровь, и одна из женщин, более опытная в таких делах, чем Роза, сразу двинулась вдоль ряда раненых от одной жертвы к другой, накладывая жгуты, чтобы остановить кровотечение.
Нижние юбки Розы скоро оказались изорваны на повязки. Рядом находились руины гостиницы, и девушка не раз рылась в них в поисках простыней, чтобы продолжать перевязывать раны. Эта ужасная работа не оставляла места страху или отвращению. Роза уже давно потеряла счет людям, прошедшим через ее руки; ею овладела мрачная бесчувственность, она больше не терзалась, видя, как из-под развалин извлекают одно безжизненное изуродованное тело за другим и уносят с глаз подальше. Все время подходили жители уцелевших домов, приносили простыни для перевязки раненых и одеяла, которыми накрывали трупы. Роза выпрямилась, чтобы взять из рук растрепанной девочки кружку с водой, и только тут с изумлением обнаружила, что солнце стоит уже высоко. Она взглянула на часы, чтобы узнать, который час.
Было всего семь. Розе казалось, что она уже долгие часы перевязывает раненых.
Девушка закашлялась и глотнула воды, чтобы промочить горло: ветер нес едкий дым. Должно быть, многие дома в городе загорелись.
«Слава Богу, что пожарная служба Сан-Франциско — одна из лучших в стране», — подумала Роза, Сегодня пожарным найдется много работы.
Роза вернула кружку девочке, разносившей воду, и наклонилась, чтобы оторвать от простыни еще одну полосу для перевязки. В этот момент чья-то рука легла ей на плечо. Роза выпрямилась; даже изнеможение не помешало ей возмутиться подобной бесцеремонностью.
Перед ней стоял Саймон Белтайр, и гневные слова застыли у Розы на языке под взглядом этих блестящих черных глаз.
Его изящный костюм и шляпа были безупречны, на них, казалось, даже не оседала пыль.
— Мисс Хокинс, — сказал Белтайр со сверхъестественным спокойствием, — пожалуйста, пойдемте со мной. Здесь вы не можете сделать ничего существенного.
— Ничего существенного? — бросила Роза, стряхивая его руку. — Вы с ума сошли! Посмотрите вокруг! Люди погребены под обломками, они умирают! Почему вы не помогаете спасать их? Ради Бога — вы же Повелитель Огня, вы могли бы по крайней мере остановить пожары!
Белтайр оглядел развалины, покрытые, как муравьями, растаскивающими доски и камни людьми, и на его лице появилась жестокая улыбка: люди и в самом деле значили для него не больше, чем насекомые. От этой улыбки по спине Розы пробежал озноб — выражение его лица было совершенно не человеческим. В этот момент девушка поняла, кого ей напоминает Белтайр: Мефистофеля.
— Я никого из них не знаю, и они для меня ничего не значат, — холодно сказал Белтайр. — Какое мне дело до их благополучия!
Роза попятилась от него.
— Значит, благополучие незнакомцев для вас ничего не значит? — спросила она со странным спокойствием. — Вам безразлично, будут они жить или умрут?
— Конечно, — нетерпеливо бросил Белтайр. — Это же просто чернь, их жизнь не имела смысла до землетрясения, не имеет его и сейчас. Нам следует позаботиться о собственных успехах, а не о тех, кого мы даже не знаем.
Как ни удивительно, именно эти его слова освободили Розу от наваждения и подтвердили то, о чем она думала перед землетрясением. Ее безопасность заботила Белтайра не больше, чем жизнь этих несчастных. Она была для него всего лишь инструментом, нужным для уничтожения Ясона, который потом можно было бы выбросить.
— Интересное замечание, мистер Белтайр, — холодно сказала Роза, — учитывая, что вы познакомились со мной меньше суток назад, а разговаривали мы не больше получаса, Я не назвала бы нас с вами близкими знакомыми — даже вы не сможете притвориться, будто это не так.
Разговаривая, Роза все дальше пятилась от развалин, где продолжались спасательные работы. Ей совсем не хотелось, чтобы, если Белтайр прибегнет к насилию, пострадали невинные.
«Я начинаю рассуждать совсем как Ясон…»
Белтайр вздрогнул, пораженный отпором, но быстро взял себя в руки. Рассмеявшись, он протянул Розе руку:
— Бросьте, мисс Хокинс. Будьте же разумны. Не собираетесь же вы равнять себя с этими…
— Меньше года назад я жила точно в таком же пансионе, с точно такими же людьми и надеялась — если можно это так назвать — на карьеру, очень сходную с их занятиями, — ледяным тоном ответила Роза. Отступая в сторону, она споткнулась и упала, но быстро поднялась. Падение было намеренным: когда она выпрямилась, в руке, скрытой за спиной, Роза сжимала большой кусок кирпича. — По-моему, вам лучше оставить меня в покое, мистер Белтайр. Я скорее рискну остаться с Ясоном Камероном, чем с вами. Мне кажется, это было бы гораздо безопаснее.
Белтайру понадобилось мгновение, чтобы понять, что имеет в виду Роза. Он оскалил зубы, лицо его совершенно изменилось. Теперь девушка ясно видела, что скрывалось за благообразной внешностью.
Роза не стала ждать, пока он ее схватит. Швырнув кирпич ему в лицо, она повернулась и бросилась бежать.
Улицу заполнили густые клубы дыма — всюду полыхали пожары; Роза надеялась, что дым поможет ей скрыться. Ей следовало догадаться, что с Повелителем Огня такой номер не пройдет.
Она пробежала шагов пятьдесят, когда Белтайр снова появился перед ней; его красивое лицо было обезображено сломанным кровоточащим носом. Каким-то образом ему удалось перехватить Розу. Она попыталась увернуться и убежать, но Белтайр схватил ее за руку и притянул к себе прежде, чем она успела применить уловку, которая помогла ей в борьбе с Дюмоном. Он был необыкновенно силен, и Роза чувствовала себя в его руках тряпкой.
Белтайр ударил ее кулаком в лицо и швырнул на землю; очки отлетели в сторону. Девушке было очень больно, она едва не потеряла сознание, когда колени ее с силой ударились о землю. Роза боролась с дурнотой и победила обморочную слабость. Оказавшись почти слепой, она могла только попытаться отползти на четвереньках в сторону. Белтайр сделал шаг к ней и дернул за руку, чтобы поднять на ноги; голова Розы закружилась, но теперь она могла, так же как с Дюмоном, повиснуть на противнике и попытаться лягнуть его.
Однако Белтайр был сильнее и проворнее Дюмона. Он с рычанием швырнул ее на груду обломков, и Роза задохнулась от боли. Она отчаянно пыталась сделать вдох, когда Белтайр — грозная черная фигура на фоне клубов дыма — снова приблизился к ней.
— Ах ты маленькая дрянь! Дюмон был прав! Слушай меня, уличная сучка! Или ты будешь помогать мне, или я собственными руками выбью из тебя…
— Прочь от нее, Белтайр!
Раздавшийся рядом голос заставил Розу задрожать, но не от радости, а от страха.
— Ясон! — вскрикнула она, преодолевая резкую боль в подбородке и вслепую пытаясь повернуться туда, где, как ей казалось, должен был находиться Камерон. — Не надо! Оставьте меня! Он хочет использовать меня как приманку в ловушке!
— Я это прекрасно знаю, Роза.
Девушка ничего не могла рассмотреть отчетливо, но Камерон был не один; рядом с ним высилась
