поведение как детский каприз, эгоистичное требование внимания к собственной персоне… Внезапно ей представилось, как в ответ на ее уход Зак лишь раздраженно пожимает плечами, как говорит себе-да пусть она хоть повесится! Раз она пожелала устроить такую демонстрацию, пусть сама и ищет выход из тупика, куда сама себя загнала.
Эва вдруг ясно поняла, что ей не стоило действовать так опрометчиво. Наверное, следовало постараться пробиться к нему сквозь все преграды и убедить, что им следует обо всем откровенно поговорить…
Темнело. Сгустился туман, неслышно закапал дождь, потом пошел сильнее, заструился по оконным стеклам. Электричество горело только в одной половине дома. Когда совсем стемнело, Эва поднялась по широкой парадной лестнице, радуясь, что догадалась купить фонарик, и принялась ходить по скрипучему полу комнаты, которую выбрала себе в спальню, так как рядом находилась единственная пока действующая ванная. Какая жалость, что она не взяла с собой что-нибудь почитать. В самом начале одиннадцатого Эва залезла в кровать и сжалась в комочек, пытаясь согреться, и принялась слушать шум дождя и вой ветра.
Ночью она проснулась от глухого стука. Целую минуту она лежала ничего не понимая, потом выскочила из кровати, затаив дыхание нащупала выключатель и взяла фонарик. Было около двух часов ночи. С верхней площадки лестницы Эва увидела, как тяжелая парадная дверь содрогается под градом ударов, и поспешила вниз.
– Что я сделал, чтобы заслужить все это?! – возопил Зак, резко распахивая дверь и спеша укрыться от дождя и пронизывающего ветра.
Эва отступила, потрясенная его видом. Он промок до нитки, его костюм прилип к телу, словно он в нем купался, и, кроме того, Зак был весь в грязи. Даже на когда-то безупречно белой рубашке виднелись следы грязных рук.
– Если все это прелести деревенской жизни, избавьте меня от такого удовольствия! – Он устремил на нее горящие гневом глаза. – «Порше» увяз в луже на этой чертовой аллее.
– О боже, – пробормотала Эва, глядя, как он отбрасывает назад упавшие на лоб мокрые волосы, с которых ручьями стекала вода. Ей ужасно захотелось обнять его и утешить, как будто он был сердитым, обиженным маленьким мальчиком, впервые открывшим, что в жизни не всегда гладят по головке.
– Мне надо принять ванну и выпить чего-нибудь покрепче.
– О боже, – снова беспомощно пробормотала Эва, зная, что и то и другое здесь недоступно, и не решаясь сразу сообщить ему об этом.
– Мой чемодан остался в машине, – проворчал Зак сквозь зубы.
– О боже. – Ничего другого Эве решительно не приходило в голову.
– Матерь Божья, если ты еще раз это повторишь… – взорвался он, – то я за себя не ручаюсь.
На этот раз Эва вышла из оцепенения.
– Тебе надо переодеться. Идем наверх.
– Вертолеты не летают в такую погоду, – яростно проскрипел зубами Зак, поднимаясь за ней по лестнице. – Все рейсы были задержаны. А здесь нет даже света! Ты знаешь, сколько времени я барабанил в дверь?
Эва распахнула дверь в ванную, торжественно включила действующий светильник.
– Горячей воды, правда, нет, но все остальное работает, – ободряюще сказала она.
– Нет горячей воды?! – Зак был буквально сражен этим заявлением.
Эва мягко подтолкнула его через порог и закрыла дверь. Через несколько минут она была уже полностью одета. Захватив с собой фонарик, она вышла из дома.
Непогода разгулялась вовсю, небо было черным как деготь. Изрытая канавами аллея представляла опасность для человека, отважившегося прогуляться по ней в темноте. Автомобиль Зака отказал почти в самом ее начале, посредине огромной, на редкость непривлекательной лужи. К счастью, Зак не запер машину. Эва пробралась к ней, нашла кожаный чемодан и двинулась обратно. До дома было добрых полмили, но дождь хлестал уже не так сильно, и ветер постепенно стихал. Да и в душе у нее царила весна и цвели незабудки.
Зак приехал! Несмотря на все трудности! Она не ждала его так скоро и уж, конечно, не представляла, что он появится ночью, мокрый и грязный, абсолютно непохожий на обычного импозантно-безупречного мистера Сфаэлоса. Придя в себя после первоначального шока, Эва едва не расхохоталась, но опасно было веселиться, когда Зак дошел до точки кипения. Холодный душ и без того был явным издевательством. Как жаль, что она не рискнула включить калорифер, так и не разобравшись до конца в его устройстве.
Увидев, что ванная пуста, Эва протолкнула чемодан в дверь спальни, не заглядывая внутрь.
– Я сделаю тебе кофе, – бодро пообещала она и поспешно удалилась. На кухне она тщательно ополоснула стакан, из которого сама пила вечером, и пожалела, что так некстати проявила бережливость, покупая себе продукты. Она могла угостить мужа разве что печеньем, стаканом растворимого кофе и бутербродами с банановой пастой-смехотворная еда для мужчины со здоровым аппетитом.
– Не нужно было ходить к машине… но все равно спасибо. Я это оценил.
Эва обернулась. В дверях стоял Зак, одетый в черный пушистый свитер и элегантные светлые брюки. Выглядел он просто потрясающе.
– Это самое меньшее, чем я могла помочь.
– Твой Хевелинг-настоящая дыра! И он мне послан в наказание за то, что я не послушался своих инстинктов! Ведь я понимал, что делал, – обреченно произнес он, оглядывая громадную неуютную кухню и передергивая плечами.
– Кофе… – Эва поставила стакан на длинный исцарапанный стол. – Боюсь, что бутерброды с банановой пастой-это все, что я могу тебе предложить.
Но Зак не двинулся с места и с мрачным видом уставился на нее.
