образец того тупика, в который загнана буржуазная мораль, бессильная разрешить эти вопросы.
Нас в данном случае интересует не эта сторона. Мы не можем обойти молчанием перевод, сделанный тремя (1) переводчиками. Чудовищные ляпсусы, потрясающая безграмотность и полное незнакомство с древненемецким языком обнаруживаются с первых же строк романа.
У Брудершафта сказано: 'Минна стояла у плетня, озаренная лучами пылающего солнца'.
У переводчиков читаем: 'Она лежала на кровати, озаренная лучами потухающего (!) камина'.
У Брудершафта: 'Ее нежное личико бледнело, как луна'.
У переводчиков; 'Ее морщинистое (!) лицо скрежетало (!!) от злости'.
Луг превращается переводчиками в море, овес — в корабль. Фраза 'Она махнула платком, и слезы на ее щеках сверкнули жемчужинами' переводится: 'Она лягнула (1) платок, и ее глаза задрожали (!), как два жемчуга'.
Можно привести еще множество примеров (для чего пришлось бы процитировать всю книгу от начала до конца!), но и этих вполне достаточно.
Неряшество, беззастенчивое вранье, чудовищная халтура!
Удивительней всего то, что редактировал этот. с позволения сказать, перевод А. Экземпляров.
Куда и чем он смотрел, прикрывая своим именем халтурную работу переводчиков?
Такому положению вещей должен быть положен предел!
2 Письмо в редакцию
Товарищ редактор!
Не откажите в любезности напечатать в Вашей уважаемой газете следующее:
К переводу романа Иогана Якова Генриха Брудершафта 'Любовь Минны фон Кайзерпуф' я никакого отношения не имел и не имею.
То, что я указан в книге как переводчик, — явно недоразумение, тем более что древненемецкого языка я не знал и не знаю.
Анатолий Карпенко.
Уважаемый товарищ редактор! Считаю долгом довести до сведения читателей, что мое участие в переводе романа Иогана Брудершафта выразилось в столь ничтожной доле, что принять на себя упреки критиков я никак не могу. Ответственность за промахи и ляпсусы должна пасть на тех, кто является в данном случае автором перевода.
Глубокоуважаемый товарищ редактор! Разрешите через посредство редактируемой Вами газеты ответить на те обвинения, которые
обрушились на переводчиков со стороны А. Зигзагова.
Ему следовало бы, прежде чем упрекать нас — тружеников переводного фронта, вспомнить латинскую пословицу: 'Сперва попробуй сам, а потом ругайся'. Перевод этой книги был сделан нами в потрясающе короткий срок, а именно — в пять дней. Можете представить, как много пришлось нам поработать над этой вещью! Далее. А. Зигзагову следовало бы сперва узнать, что роман переведен не с древненемецкого, а с французского, на который он был до этого переведен с английского. Поэтому упреки в незнании нами древненемецкого языка отпадают. Ясно, что А. Зигзагов совершенно неосновательно ж пристрастно обрушился на нас — честных тружеников переводного фронта, даже не состоящих в секции переводчиков.
Примите и прочее.
Товарищ редактор!
Вернувшись из отпуска, я с удивлением увнал о том, что А. Зигзагов обругал меня, как редактора перевода романа И. Брудершафта 'Любовь Минны фон Кайзерпуф'.
Находясь в отпуску, я, естественным образом, не мог участвовать в редактировании перевода. Кроме того, я был занят другой срочиой работой по редактированию перевода испанского писателя Дриго де Лопе Гуменце 'Кастальская Мадонна', романа японского новеллиста Ушибо-Ахру-Садо 'Вишневый сок любви' и ряда других романов португальских, новозеландских и американских писателей.
Сказанного, думаю, вполне достаточно. Справедливые упреки А. Зигзагова поэтому я никак не могу принять на свой счет.
P. S. Я только что узнал, что редакция перевода романа действительно была сделана мной. Это обстоятельство еще раз вынуждает меня категорически отвести упреки А. Зигзагова по моему адресу.
ДЕТСКОЕ
1. У ХРЮШЕЧКИ-СВИНУШЕЧКИ
2. БОБА-БАРАБАНЩИК
