свитков, найденных около Кум-рана?
- Ага, - сказал отец.
- По дороге к Мертвому морю - сотни пещер, много их и на иорданской стороне. Пустыня покрыта холмами, скрывающими древние города. Неужели бедуины не рыскали по этим местам? Неужели он их не покупает? - сказал я, показывая на вывеску доктора Нури Мудгиля. - И неужели он не продает их евреям?
Я видел, что мои доводы попали в цель.
- Может быть, ты и прав, - сказал он.
Мое сердце бешено колотилось, пока я доставал из одежды один из предметов, ко-торые мы с Надой нашли на скалах над нашей пещерой. Это была металлическая палочка длиной около фута со сдвоенной головой горного козла на конце. Ибрагим развернул бу-магу и завернул снова.
- А другие вещи? - спросил он.
- Остальное лучше попридержать, - сказал я.
- А ты умеешь шевелить мозгами, Ишмаель.
- Когда будете торговаться, уходи, независимо от того, что он предложит.
- Это ты мне рассказываешь, как торговаться! - заорал он.
- Нет, конечно. Я всего лишь покорное дитя. Подумай только вот о чем. Выслушай его предложение и дай понять, что есть еще и другие подобные вещи.
- Это я и собираюсь сделать, - сказал Ибрагим и перешел улицу, велев мне подож-дать.
Хаджи Ибрагим поднялся по лестнице с обвалившейся штукатуркой на второй этаж. Там было четыре офиса, принадлежавшие единственному в Иерихоне врачу, единствен-ному адвокату и экспедитору сельскохозяйственных грузов с Западного Берега в Иорда-нию. У четвертого офиса значилось имя доктора Нури Мудгиля. Ибрагим постучал и во-шел.
Это была просторная комната, беспорядочно заваленная книгами и бумагами. Вдоль двух стен стояли длинные скамьи, на которых чистили и мыли найденные предметы. На одной из скамеек лежало несколько черепков, видимо находившихся в процессе восста-новления большой вазы. На другой валялись чертежи и размеры древностей. Стены были покрыты аттестатами, документами и фотографиями, изображающими маленького изуро-дованного человечка на раскопках и банкетах или произносящего доклад в университете. Читать документы хаджи Ибрагим не умел, но внимательно всматривался в фотографии. Почти на всех них Нури Мудгиль был среди западных людей, многие из которых, похоже, были евреями. Умница Ишмаель, подумал он, что решил, что этот человек возможно ве-дет дела с евреями.
Дверь маленького внутреннего кабинета открылась. У доктора Нури Мудгиля была сильно изуродована нога, и под левой подмышкой его поддерживал костыль. Правая рука была усохшей.
- Сердечный привет в этот благословенный день, - сказал доктор Нури Мудгиль. - С благоволения и благословения всемилостивейшего Аллаха, который есть и всемогущий Иегова, один и единственный незримый Бог, и истинный Бог семи небес над нами, нашей собственной плывущей планеты со всей ее многочисленной и разноцветной фауной и флорой и всех других видимых небесных созвездий над нами и вокруг нашей земли.
- Аллах самый великий. Все благодарности и хвалы ему. Да будет благословен этот день, когда меня привели в ваш офис со всеми его бесконечными чудесами, - отвечал Иб-рагим.
- Есть ли в моей скромной рабочей комнате что-нибудь, что соблазняет взор столь благородной личности, как вы?
- Все здесь говорит о человеке, одаренном великими и необычайными дарованиями, на кого ниспослано великое благословение, так что все - это то же самое, что и что-нибудь.
- Ваш глаз, я вижу, остр, и ваш язык принадлежит человеку, знающему наизусть много сур Корана, - продолжал археолог.
- Коран - это самые святые слова и прославленное послание, - сказал Ибрагим. - Эта блаженная книга всегда могла довести меня до слез и страха перед всемогущим Алла-хом.
- Да, - продолжал Нури Мудгиль, - это, конечно, величественное и сильнейшее чудо для всех праведных людей, населяющих эту планету.
В эту минуту торговец кофе, который всегда находится где-нибудь поблизости, во-шел с кофейным финджаном, чашками и тарелкой липких сладостей на подносе.
- Ваше благословенное имя, сударь?
- Я Ибрагим, временно живущий среди несчастных в Акбат-Джабаре.
- Чем я могу быть вам полезен?
- С поры моего изгнания я в моих странствиях набрел на некоторые предметы, кото-рые могут представлять интерес.
- Вашим визитом вы оказали мне честь, Ибрагим, - сказал Нури Мудгиль, увлекая Ибрагима в свой внутренний кабинет.
Он проковылял к своему письменному столу и попросил гостя присесть. Они при-хлебывали кофе и занялись сигаретами. Ибрагим заметил, что пачка была не палестин-ской марки, а табак - превосходного сирийского качества.
Когда все возможные приветствия иссякли, Ибрагим развернул принесенную вещь и положил ее перед археологом. Глаза Нури Мудгиля сузились, лицо выразило любопытст-во. Он включил стоявшую на столе сильную лампу, разглядел предмет в лупу и издал про-тяжное 'гмммм'.
- Мне необходимо навести кое-какие справки, - сказал доктор Нури Мудгиль.
- Стало быть, вам интересно?
- Да, разумеется. Скажите, Ибрагим, вы эту вещь купили или нашли?
Ибрагим подумал над вопросом. Он казался довольно невинным.
- Ее нашли, - ответил он.
- Я не буду спрашивать вас о точном месте вашей находки, но в общем место и ис-тория находки будут иметь прямое отношение к ее ценности.
Ага, он меня заманивает в ловушку, подумал Ибрагим.
- Она была обнаружена в общем-то на этой местности, - сказал Ибрагим.
- Это все, что было найдено?
- Нет, там было много предметов.
- Десяток?
- Может быть, может быть.
Доктор Мудгиль отложил в сторону предмет и лупу.
- Не следовало бы нам скинуть одежды вежливости и сберечь недели бесполезных разговоров и пререканий?
- Конечно, - сказал Ибрагим. - Я всегда предпочитаю сразу браться за суть дела.
- Вы хаджи Ибрагим аль-Сукори аль-Ваххаби, не так ли?
- Ваши слова проникли сквозь много слоев предосторожности. Я хаджи Ибрагим. Как вы узнали?
- Ваши подвиги в Кумране не остались незамеченными в некоторых кругах, равно как не остался незамеченным и ваш переход в Иерихон. Следует ли мне заключить, что это было найдено в пещерах за Кумраном?
Ибрагим не отвечал.
- Хаджи Ибрагим, - начал Нури Мудгиль монументально спокойным голосом, - вы великий человек во многих делах, но в вопросах древностей вы ребенок. Торговцы - отъ-явленные воры. Скажу вам без обиняков, что у вас нечто совсем необычное и, возможно, весьма ценное.
Оборона Ибрагима пошатнулась от искренности собеседника. Неужели он не пыта-ется меня одурачить?
- Я не хочу расхваливать себя выше царского верблюда, но у меня репутация чест-ного человека. Уважение, которое я заслужил, я приобрел не обманом бедуинов. Поверьте, мой знаменитый друг, ваш собственный дядя шейх Валид Аззиз, да благословит Аллах его имя, частенько сиживал в том самом кресле, которое вы сейчас занимаете.
