и они зажили припеваючи. Однако пару лет спустя Лоусон получил письмо от своего сына, Бобби, которому уже исполнилось шестнадцать. Бобби уговорил мать, чтобы она отпустила его на лето к отцу.
Паренек оказался вполне симпатичным, но компании в новом городе не нашел и почти целыми днями торчал в своей комнате. Читал, таращился в телевизор.
– Однажды днем я решила пригласить его в кино, – сказала Донна. – Надо было постучать, конечно. Однако дверь была чуть-чуть приоткрыта, изнутри слышалась какая-то негромкая музыка, и я вошла, не постучав. Юнец лежал на кровати в чем мать родила, разглядывал «Плейбой» и занимался онанизмом.
Дейв рассмеялся.
– Бедняга.
– Да, – вздохнула Донна. – В жизни не видела более смущенного и растерянного парня. У него был огромный, как у жеребца член, поэтому как Бобби ни силился прикрыться, что-то все равно торчало наружу.
– И что дальше? – спросил Дейв, которого вдруг обуяло любопытство.
– А что – я была хорошей мачехой, – прыснула Донна. – Ведь надо было отучить парня от вредной привычки. К тому же я не могла допустить, чтобы пропадало такое сокровище. Дюймов десять, представляешь?
Дейв уважительно крякнул.
– Словом, от онанизма ты его отучила, да?
– Еще бы! По-своему, конечно. Позиций пятьдесят мы с ним прошли буквально за неделю.
– Ну ты даешь, – не выдержал Дейв.
– Я понимаю, о чем ты думаешь, – спокойно сказала Донна. – Тем не менее Бобби больше не скучал. Даже начал поговаривать, что хотел бы остаться у нас с Джорджем навсегда.
– А ты как к этому относилась?
– Я не слишком возражала, – засмеялась Донна. – К сожалению, ничего не вышло. Однажды Джордж забыл дома бумажник и вернулся как раз в тот миг, когда мы с Бобби барахтались в позе «69»…
– Так и закончилась твоя супружеская жизнь?
– Не то слово, – вздохнула Донна.
Они уже подъехали к мексиканской границе и Дейв сбавил скорость. Осматривать «кадиллак» никто не стал и в Мексику их пропустили беспрепятственно. Минут через десять они уже были в «Соноре».
– Да, едва не забыла, – вдруг сказала Донна. – Номер забронирован на имя мистера Дэвида Бронсона.
Дейв ухмыльнулся.
– В следующий раз я уже все сделаю сам, – пообещал он.
– О, так у нас с тобой будет и следующий раз? – с разгоревшимися глазами произнесла Донна.
Дейв расписался в журнале у портье и они проследовали за коридорным к лифту. Апартаменты, пусть и не слишком роскошные, оказались вполне чистенькими и уютными. Для Мексики – здорово, решил Дейв.
Коридорный включил свет и кондиционер, проверил, все ли в порядке в ванной, потом подошел к ним, едва ли не с протянутой рукой.
– Что-нибудь ещё вам требуется, сеньор?
– Нет, – покачал головой Дейв, протягивая ему доллар, который тут же исчез, словно по волшебству.
Рассыпавшись в благодарностях, коридорный попятился и удалился. В горле Дейва вдруг пересохло.
– Ну вот мы и одни, – с трудом выдавил он.
– Да, – улыбнулась Донна. – Попросим, чтобы ужин прислали сюда?
– Позже, – прохрипел Дейв, подступая к ней. Однако Донна, игриво хихикнув, отстранилась.
– Потрепи, любовничек. Дай мне сперва переодеться и принять душ.
Чмокнув его в щеку, она выскользнула в спальню.
Оставшись один, Дейв закурил и принялся нервно мерить шагами комнату. А вдруг у него все-таки ничего не выйдет? Вдруг он оплошает? Когда Донна вернулась, его била легкая дрожь.
Донна была в синем халатике. Серебристые волосы она зачесала назад и собрала в пучок на затылке. Дейв ринулся к ней, но Донна, смеясь, сдержала его порыв.
– Еще чуть-чуть, – сказала она. – Затем я стану твоей. А ты прими пока душ.
Дейв, не чуя под собой ног от нетерпения, помчался в ванную. Приняв душ, он в нерешительности замялся – ни халата, ни тапочек он с собой не прихватил. Облачившись в прежний костюм, он вышел в гостиную.
Остановившись на пороге, он замер, как завороженный. Донна, ожидая его, стояла на середине комнаты. Халатик она уже сбросила. Черное и совершенно прозрачное неглиже не скрывало ни единой детали её изумительного тела. Донна оказалась даже прекраснее, чем он предполагал в самых смелых мечтах. Округлые манящие бедра, тугие пышные груди, увенчанные розовыми сосками, золотистый треугольник курчавых завитков, дразняще просвечивающий сквозь черные кружева.
