Даже после спринтерских забегов он чувствовал себя лучше. Верно, говорят, что секс является лучшим видом спорта и способом сбросить пару лишних килограммов. Если так пойдет и дальше, они с Николь умрут от истощения.
Николь резко дернула крючки бюстгальтера и спустила с плеч кружевные бретельки. Кристиан как завороженный смотрел на ее полные груди, увенчанные розовыми бутонами сосков. На Николь остались только полупрозрачные трусики.
– Не могу поверить в это. Может, я сплю? Наверное, я вижу тебя во сне… – Кристиан медленно стягивал оказавшийся ненужным предмет одежды.
– Да? – Николь слегка укусила его за шею. – А вот это уже не сон.
– Господи, Николь, зачем ты это делаешь?
– Я еще и не начинала ничего делать, – мягко возразила она и принялась исследовать его приоткрытый рот кончиком языка.
Кристиан закрыл глаза, начав страстно, неистово целовать ее.
– Да, Николь… Николь… – Ее имя, как молитва, слетало с его губ. – Как ты красива! Я умираю от желания, позволь мне сделать это. Не мучай меня больше. О, Николь…
– Я люблю тебя, Кристиан, – прошептала она, подавшись вперед.
Он рванулся ей навстречу. Николь вдохнула мускусный аромат его кожи, смешанный с запахом лосьона после бритья, и припала к Кристиану всем телом, отчетливо ощущая, как его бедра стремятся взять ее в свой плен.
Сейчас, освободившись от власти разума, Николь отдалась страсти, бурный поток которой уносил ее все дальше и дальше.
– Ты проголодался? – спросила Николь, поцеловав в плечо лежавшего рядом Кристиана.
– Да. Это голод по тебе, любимая, – прошептал он, повернувшись и сдернув с Николь простыню.
Она с удивлением обнаружила, что Кристиан снова готов к любовному сражению.
– Только не говори, что устала. – Его рука скользнула по бархатистой коже ее спины и двинулась ниже.
Кристиан ласкал ее, доставлял ей удовольствие с такой страстью, неистовством и в то же время с такой нежностью и любовью, словно она была первой женщиной в его жизни.
– Милая, у тебя было много мужчин? – шепотом спросил он.
– О, Кристиан… какая разница?
То, что он делал с ней, было восхитительно, волшебно, чудесно. Николь мечтала, чтобы удовольствие продолжалось вечно. Чтобы Кристиан всегда был рядом.
– Ты мой… единственный, – на выдохе произнесла она.
– Правда?
– Да.
– Я твой последний мужчина?
– Да.
– Николь – ты моя. Неужели это правда? Ты со мной и ты принадлежишь только мне?
– Да, да, да! – Николь содрогнулась от наслаждения.
– Я обожаю тебя, моя девочка. – Кристиан навис над извивавшейся от наслаждения женщиной.
Она закрыла глаза, зная, что произойдет в следующее мгновение, и желая этого больше всего на свете. Впервые ее, Николь Лакомбе, мужчина назвал девочкой, слабым, маленьким, беззащитным и легкоранимым существом, о котором необходимо заботиться.
– Я предпочитаю козий сыр, – уплетая за обе щеки сандвичи, сказал Кристиан.
Николь сидела напротив и с нескрываемым удовольствием наблюдала, как ее любимый мужчина ест. Вот это, наверное, и называется настоящим чувством, подумала она. Теперь я превращусь во вторую Патрисию. Буду без конца говорить о своем муже и почитать за счастье гладить его рубашки.
– Почему ты улыбаешься? – спросил Кристиан.
– Так, пустяки. Подумала о том, как сильно я люблю тебя.
– Ты пришла к этому выводу, только увидев, как сексуально я поглощаю сандвичи? – Кристиан начал дурачиться, медленно слизывая с хлеба сливочный сыр.
Николь рассмеялась, едва не расплескав из чашки кофе.
– Прекрати, Кристиан.
Однако ее веселье, похоже, лишь раззадорило его.
Николь схватилась за живот, испугавшись, что сейчас просто лопнет от смеха.
– Вот уж не думала, что имею дело с таким клоуном, – заметила она, с трудом подавив очередной приступ смеха.
Кристиан вмиг посерьезнел и с обидой произнес:
– Значит, я для тебя – клоун?
Не успела Николь открыть рот, чтобы разубедить Кристиана, как он задорно улыбнулся.
– Я пошутил. Знаешь, Николь, только с тобой я становлюсь таким беззаботным и… веселым. Мне с тобой так легко, словно мы всю жизнь знакомы.
– Ага, выступали в одном цирке.
– Это чистая правда, Николь. Ты для меня источник радости и счастья. После разрыва с Флоранс я долго не мог прийти в себя. Не солгу, если скажу, что я почти год не улыбался.
Николь с сочувствием посмотрела на него.
– Я поклялся, что больше никогда не доверюсь женщине на сто процентов. Нет, приятель, сказал я себе, оставляй в резерве хотя бы четверть своих чувств и эмоций. По крайней мере, так ты не потеряешь себя, если вдруг…
– О, Кристиан, я прекрасно тебя понимаю. Я тоже всегда сдерживала себя, оставляла отходные пути. Нет, я вовсе не собиралась никого бросать, но именно так почему-то всегда и поступала. Просто я боялась отдаться мужчине полностью: и душой, и телом.
Кристиан моментально забыл о сандвичах и кофе.
– И сейчас боишься? – осторожно спросил он.
– Конечно нет! Разве ты не почувствовал, что я уже твоя.
– Николь, ты никогда, никогда не пожалеешь об этом. Обещаю тебе.
– Нет, Кристиан, не надо мне ничего обещать, клясться в вечной любви и преданности. Я верю тебе. Я знаю, что ты не предашь меня. Откуда мне это известно? – Она пожала плечами. – Не знаю. Однако мне достаточно было увидеть тебя, чтобы понять: ты мой мужчина, а я – твоя женщина.
– Да, у меня было почти такое же ощущение. Я сказал себе: Кристиан, тебе только что позвонила женщина, которая может стать твоей судьбой. А затем, когда мы встретились в «Максиме», у меня отпали последние сомнения. Правда, ты заставила меня понервничать. Сначала выгнала из своего офиса. Потом разгромила мой. А после трагикомедии, устроенной моей бывшей женушкой, я вообще едва не потерял веру в свою счастливую судьбу.
Николь улыбнулась.
– И за все это я должна просить у тебя прощения.
– Я сказал все это вовсе не для того, чтобы ты снова почувствовала себя виноватой, – оправдался Кристиан. – Пусть все неприятные моменты останутся в прошлом. Будем наслаждаться настоящим и грезить о счастливом будущем.
14
– Когда отметим заключение сделки? – с улыбкой поинтересовался Кристиан, обнимавший счастливую Николь. – Приглашаю вас в ресторан.
Филипп притворно строго посмотрел на нее.
– Вот молодежь, только и знают, что гулять да праздновать! Николь, похоже, и вовсе забыла о работе.
– Прекрати ворчать, – со смехом сказала Николь. – По-моему, совсем недавно ты ругал меня за излишнее трудолюбие и буквально выгонял из рабочего кабинета.
– Скоро мне придется изобретать способы, чтобы заманить тебя сюда.
– Кстати, тебе полагается премия… или каникулы в любой точке земного шара. Выбирай, что тебе
